Совершенно бесполезно рассказывать обо всем этом Тейлору, далекому от всех этих темных дел в борьбе за власть. К тому же один откровенный разговор неизбежно повлечет за собой и другие признания, а это уж совсем не нужно ни ей, ни ему.
– Я уезжаю в Бостон, ну ты, конечно, помнишь… – сказал Тейлор, осторожно обнимая жену.
– Неужели ты думаешь, что я забыла? – обиделась Нэнси.
– У тебя столько дел и забот, что такая забывчивость была бы понятна.
Тейлору на самом деле очень не хотелось ехать, не хотелось расставаться с Нэнси. Она почувствовала его настроение и легонько подтолкнула мужа к двери.
– Гвидо уже ждет – он отвезет тебя в аэропорт. Возвращайся поскорей, я буду скучать.
Семейству Карр принадлежал личный турбовинтовой самолет, но Тейлор всегда предпочитал пользоваться услугами авиакомпаний.
Нэнси стояла у окна гостиной и смотрела, как Гвидо торопливо идет к машине. Он махнул ей рукой на прощание, Нэнси улыбнулась в ответ.
Она отошла от окна и прошла в свой кабинет, заставленный стеллажами с книгами – старинными фолиантами с уникальными миниатюрами, справочниками по гражданскому и уголовному праву, книгами по истории и искусству. Письменный стол девятнадцатого века с обтянутой кожей столешницей, небольшое, обитое красным бархатом кресло у окна, выходящего в сад, два уютных кресла побольше с мягкими перьевыми подушками, чайный столик – вот и вся меблировка. Нэнси проверила магнитофон. Она примет журналистку здесь, та наверняка будет работать с диктофоном. Нэнси тоже собиралась записать интервью.
Когда ее секретарь Ли Митчелл доложил, что прибыла мисс Гудмен, Нэнси пошла ей навстречу, сияя лучезарной улыбкой.
Журналистка была одета нарочито небрежно: вылинявшие итальянские джинсы, шелковая блуза и спортивный свободный пиджак. Определенно не красавица, лицо вполне заурядное, но чувственное. Сосредоточенна, самоуверенна, ведет себя бесцеремонно и не прилагает ни малейших усилий, чтобы понравиться. Нэнси с первого же взгляда поняла, что этой женщине успех достался не на серебряном блюдечке, она его по праву заслужила.
Нэнси велела горничной принести кофе и жестом пригласила гостью садиться.
– Вы впервые открыли двери своего дома журналистке, – осторожно начала Гудмен и в ожидании ответа включила карманный диктофон. Она употребила слово «дом», но на языке у нее вертелось другое слово – царство.
– Это вопрос или констатация факта? – осведомилась Нэнси.
– Это широко известный факт, так же как и ваше нежелание говорить о личной жизни. – Губы Натали растянулись в подобии улыбки. – Почему этой чести удостоилась именно я, госпожа Карр?
