Они вернулись домой позже обычного после выпивки с мэром на открытии выставки Миро в Музее Кантини на рю Гриньян и обеда в «О-Ме-де-Прованс» в Старом порту с его дочерью Мишель и ее мужем Томасом. Де Котиньи видел в этом большую победу — они вчетвером за одним столом. Такое удалось организовать всего второй или третий раз. Мишель с ее характером было трудно зазвать, к тому же ее американской мачехе еще предстояло завоевать расположение падчерицы.
— Она слишком молода, папа, — бесцеремонно заявила Мишель в тот день, когда де Котиньи сообщил, что он и Сьюзи собираются пожениться — «Короткая церемония в префектуре на следующей неделе. Надеюсь, ты придешь». — Я хочу сказать, что она всего на пару лет старше меня, ты это знаешь, — гнула свое Мишель.
— На шесть, если быть точным, — ответил де Котиньи. — А сколько же лет Томасу? — Он и так знал. Заместитель редактора «Ле Провансаль», вегетарианец, защитник окружающей среды, законченный альтруист и зануда, муж Мишель Томас Тенар был всего на несколько лет моложе Юбера. Он посмотрел на дочь, и та раздраженно вспыхнула.
— Это совсем другое, ты знаешь, — бросила она, решив, как всегда, оставить за собой последнее слово. Твердо прошла по комнате и захлопнула за собой дверь. Но спустя неделю Мишель приехала на свадьбу и не особенно искренне пожелала жениху и невесте счастья. И хотя с тех пор она держалась на некоторой дистанции, де Котиньи казалось, что в последнее время решимость дочери постепенно ослабевает.
Благодаря Сьюзи, конечно. Именно Сьюзи звонила, поддерживала диалог, не обращала внимания на пренебрежительное отношение. Приглашения на ленч или обед, прогулку на яхте или пикники, на виллу, устраиваемые ею небольшие суаре... Если Сьюзи де Котиньи решит, ей ничего не стоит очаровать даже гремучую змею, да так, что та вылезет из кожи.
Это именно то, что Сьюзи делала действительно хорошо, способность, которую Юбер де Котиньи ценил в молодой жене превыше всего. То, как она умела играть людьми, соблазнять их. Разоблачала, чувствовала их желания, знала, чем ублажить. И, делая это, доставляла удовольствие себе. Власть доставляла ей удовольствие.
Так было и у них, с самого начала. Единственная женщина из всех, кого он встречал, которая понимала, что ему хочется, и не видела в этом ничего предосудительного. Не осуждала, с радостью потакала его особым требованиям и извлекала из них удовольствие для себя. Вот почему он пошел за ней. Вот почему она стала его женой.
