— Такая чума, от которой не умирают, но ходят, как чумные, и все! — прибавил его спутник.
— Такая чума, от которой не умирают, а просто врут потом, как очумелые! — подхватил Мистигри.
— Мистигри, — остановил его учитель, — не затевайте ссор, не то я вас высажу. Итак, сударь, — обратился он к Жоржу, — вы были на Востоке?
— Да, сударь, сначала в Египте, а затем в Греции, где я служил под началом Али, Янинского паши, с которым вконец разругался. Там невольно поддаешься климату; множество волнений, вызванных жизнью на Востоке, окончательно расстроили мне печень.
— Вы были на военной службе? — спросил тучный фермер. — Сколько же вам лет?
— Двадцать девять, — ответил Жорж, на которого поглядели все пассажиры. — В восемнадцать лет я простым солдатом проделал знаменитую кампанию 1813 года. Но я участвовал только в битве при Ганау,[17] за которую получил чин фельдфебеля. Во Франции, при Монтеро,[18] я был произведен в младшие лейтенанты и получил орден от… (здесь нет доносчиков?) от императора.
— У вас есть орден? — сказал Оскар. — И вы его не носите?
— Наполеоновский орден?.. Покорно вас благодарю! Да и какой порядочный человек надевает в дорогу ордена? Вот и вы, сударь, — сказал он, обращаясь к графу де Серизи, — готов держать пари на что угодно…
— Держать пари на что угодно во Франции значит ни на что не держать пари, — заметил спутник Мистигри.
— Готов держать пари на что угодно, — повторил Жорж многозначительно, — что вы, сударь, весь в крестах.
— У меня есть крест Почетного легиона, русский орден Андрея Первозванного, орден Прусского Орла, сардинский Аннунциаты, Золотого Руна, — смеясь, сказал граф де Серизи.
— Только-то и всего! — заметил Мистигри. — И весь этот блеск путешествует в «кукушке»?
— Ишь ты, как старичок с кирпичной физиономией привирает, — шепнул Жорж на ухо Оскару. — Видите, я же вам говорил, — продолжал он вслух. — Я не скрываю, я боготворю императора…
— Я служил под его началом, — сказал граф.
— Что за человек! Не правда ли? — воскликнул Жорж.
— Человек, которому я многим обязан, — ответил граф, ловко прикидываясь простачком.
— Например, орденами? — спросил Мистигри.
— А как он табак нюхал! — продолжал г-н де Серизи.
— О, у него табаком все карманы полны были, прямо оттуда и брал, — сказал Жорж.
— Мне это говорили, — заметил дядюшка Леже с недоверчивым видом.
— Он не только нюхал, он и жевал табак, и курил, — подхватил Жорж. — Я видел, как он дымил, и очень забавно, при Ватерлоо, когда маршал Сульт сгреб его в охапку и бросил в экипаж в тот момент, как он уже взялся за ружье и собирался разрядить его в англичан.
