Дуэль, 2009 № 15 (614) | страница 31

Уважаемый тов. Бланк! В своей статье в «Д», № 10, 2009 г. вы прошлись по моему адресу и, скажу прямо, я просто не понял суть ваших претензий.

Сначала по поводу термина провокация. У нас почти одинаковое понимание этого приема. К вашему примеру провокации, связанной с началом Второй мировой войны, я мог бы добавить еще и начало Первой мировой войны и более поздние провокации, приведшие к Вьетнамской войне, войне в Ираке и нынешней войне в Афганистане. Этот прием стал настолько стандартным, что в последний раз наши американские друзья даже не стали строить логическую связь между событиями 11 сентября 2001 года и своим нападением на Ирак и Афганистан.

Первое непринципиальное различие между вами и мной связано с тем, что нападение фашистских провокаторов на радиостанцию «Гляйвиц» я рассматриваю как начало войны Германии с Польшей. Вторая мировая война, на мой взгляд, началась на год раньше нападением Германии и Польши на Чехословакию. Именно с этого момента вернуть Европу к мирной жизни дипломатическими методами уже стало невозможно. Общая послевоенная политическая конъюнктура и политические колебания в Польше привели союзников к необходимости некоторого реверанса в ее сторону и соответствующего переноса даты начала войны.

Второе непринципиальное различие между нами состоит в том, что я под этим термином понимаю не только нечто глобальное, ведущее к крупной войне, но и широкий спектр политических приемов, вплоть до бытовых. Несколько лет назад Россия получила почти полный аналог «Дела Ван-дер-Любе». По приказу куратора из спецслужб один из лидеров российских опереточных псевдофашистов подвел своего парня к синагоге. Оттуда выскочили бравые бойцы «Вымпела», затащили мальчишку внутрь, скрутили его и «совершенно случайно» нашли у него кинжал умопомрачительных размеров. Последовавший затем судебный процесс существенно уступал по «демократичности» своему гитлеровскому прототипу, поскольку был полностью закрытым. Затем данная провокация была использована для разжигания межнациональной розни и для обоснования процесса «естественного сокращения» неполноценного русского населения.

Другая почти бытовая провокация случилась совсем недавно. По нашему телевидению прошел фильм об академике Ландау. В нем сообщалось, что бедняга, очнувшись в больнице после автокатастрофы, потребовал бабу. Это сообщение было глупой попыткой авторов фильма выдать покойника за сексуального гиганта, презирающего мораль окружающего общества, и начать провокационную дискуссию о моральных правах гения.