— Феррелл, — не задумываясь ответил Лессинджер. — И тогда же он сказал мне, что ему пришлось занять десять тысяч у Джемисона, оставив тому в залог негатив. Именно тогда я поделился своей идеей с Блэром. Я подумал, что если он даст деньги, чтобы вернуть ссуду и заполучить обратно негатив, то все устроится наилучшим образом.
— Но только Джемисон не пожелал расставаться с негативом.
Лессинджер поджал губы.
— Он хотел, чтобы его тоже взяли в долю и требовал себе третью часть с дохода! А пока я ломал голову над тем, как бы получше с ним договориться и уладить эту пробему, как вдруг начал чудить Феррелл. Видите ли, эта затея оскорбляет его чувствительную творческую натуру!
— А как насчет Сэнфорда? — спросил я.
— Еще одна проблема, — мрачно проговорил Лессинджер. — Я лишь недавно узнал о том, что ему принадлежит половина этого проклятого негатива. И хотя он важно надувает щеки и твердит, что весь негатив его, но только это все вранье.
— Почему вы так считаете?
— Потому что Феррелл тоже совсем не дурак, — ответил он. — Взять бы да послать все к черту! Я бы так и сделал, если бы не Блэр.
— А Блэр так легко не отступится, — напомнил я ему.
— Грязные деньги, — пробормотал Лессинджер. — Мне с самого начала не нужно было с ним связываться. Но дело в том, что под руку подвернулось одно казавшееся ужасно выгодным дельце, а Блэр оказался единственным, кто мог вложить необходимую сумму. Дело не выгорело, и я остался ему должен. Я попытался поскорее возместить ему убытки, и, наверное, слегка перенервничал, потому что у меня снова ничего не получилось. Так что и следующая сделка провалилась. А я оказался по уши в долгах!
— На вашем месте я бы не стал так сильно беспокоиться о Блэре, сказал я. — Я видел его вчера вечером в доме у Сэнфорда. И уж во всяком случае на вас-то ему точно наплевать. По-моему, он серьезно взялся за это дело, и будет пробивать его, даже если ему придется убить всех и каждого, кто только посмеет встать у него на пути.
— Вы шутите. — Его лицо вновь начала заливать бледность. — Нет, кисло проговорил он в конце концов. — Наверное, вы все-таки правы. У этого Блэра наредкость извращенное воображение.
— Ага, а для большего эффекта он всегда держит при себе этого жирного садиста, — поддакнул я.
— Выходит, что так, — пробормотал он. — Но только что, черт возьми, мне теперь делать?
— Возвращайтесь в Палм-Спрингс и спокойно грейтесь на солнышке, посоветовал я. — Дождитесь, когда все устроится само собой.
