— «Смеющаяся вдова».
— Название подходящее. А какие составляющие?
— Три капли горькой настойки на две части водки к одной части джина, — объяснил я, — и крошечная луковка. Но обязательно должна быть луковка: она выявляет вкус.
— Вкус лука?
— Стоит приняться за вторую порцию и вкус перестаёшь замечать, — уверил я её. — Тогда главным становится напиток.
— Звучит как «отравленная чаша», — сказала она. — Надеюсь, вы не собираетесь продолжать с того места, где Ники прервали?
— Могильщик-весельчак! — ответил я. — Так или иначе, Ники-бой досмеялся до смирительной рубашки.
— Говорили, что он одержим театром. — В глубине её горла переливался смех. — Теперь он всего лишь невменяем!
— Я приготовлю выпивку. Этот диалог напоминает мне, что я хочу забыть Гамлета.
— Пожалуй, это был величайший триумф Ники, — лениво сказала она. — Он почти заслужил тысячу долларов, которую вы ему должны.
— Я заплачу, как только он выйдет из лечебницы.
— Вот это и привлекает в вас больше всего, Дэнни, — восхищённо сказала она. — После вашего профиля, разумеется, — ваше большое сердце!
Я встал за стойку и принялся готовиться к операции «смеющаяся вдова». Эдел исчезла, что позволило мне сосредоточиться на отмеривании и смешивании. Пятью минутами позже я вылил нужные составляющие на лёд в бокалах. Естественно, «смеющуюся вдову» не трясут, так как она может взорваться. Её слегка поглаживают.
Эдел появилась, когда я всё ещё поглаживал. Она подошла к бару и положила чек на девять тысяч долларов на стойку передо мной как раз тогда, когда я наливал первый коктейль. Я не пролил ни капли, умудрившись подхватить чек свободной рукой и сунуть его в карман.
— Спасибо, — сказал я ей.
— Вам спасибо, мистер Бойд, — ответила она весело, — за быструю и хорошо выполненную работу. Я теперь буду рекомендовать вас моим друзьям. Если такие дела станут обычными, вы сможете выжимать комиссионные из этого доктора.
— Я думал об этом, — признался я. — Если дела пойдут действительно хорошо, будет смысл получить медицинскую степень. Таким образом, не пострадают ни гонорары, ни этика.
— Очаровательно! — сказала она. — Восхитительно! Я люблю вас, — произнесла она мечтательно.
— До сих пор я считал, что даже не нравлюсь вам.
— Это было вчера. Сегодня я думаю, что вы чудесный, и по какому-то фантастическому совпадению Обри как раз уехал. — У неё расширились глаза, когда она пристально посмотрела на меня, и я заметил, что в них опять загорелись искорки.
