– Еще чего не хватало, – хмыкнула миловидная девушка. – Сама слезу. – И, поскользнувшись, как с горки, по длинному мокрому крылу покатилась прямо в снеговую лужу. Красивая девушка в светло-синем форменном пальто сидела в снежнице и плакала.
– Говорил тебе прыгай, не послушала, а теперь нечего реветь. Давай руку, – успокаивал Драгонер девушку.
Я один был в форме, ко мне и подошел командир ИЛа.
– Кто такие? – спросил он меня. Я ему рассказал, кто есть кто.
– А я хотел вон тому по физиономии дать за его юмор.
– Это тебе надо дать за такую посадку, – пожурил я его,
– Мне же РП приказал не тормозить, – уныло оправдывался командир.
По иронии судьбы обоими поломками руководил Анатолий Архипов, юрист по образованию, склонный больше к логическому мышлению, нежели к оперативному руководству.
И самая свежая авария январская 1992 года, и, как ни странно, тоже продуктовый рейс военного АН-12. Командиром был молодой капитан, запутавшийся в руководящих документах. Со стороны Николаевской службы движения было сделано все для безопасности полетов, даже оборудовали в срочном порядке ночной старт на грунтовой ВПП и телеграммы разослали) своевременно об изменениях, но военные не придали значения таким «мелочам». Командиру втемяшилось в голову, что грунт не освещен и надо садиться правее – в тайгу. РП Геннадий Бегунов неоднократно подсказывал командиру:
– Правее идете!
– Знаю, – отвечал командир, продолжая снижаться. И так до самого приземления. Заход осуществлялся по системе ОСП, и РП превращался в информатора, а командир получал право творить и вытворять. Ухнув свою громадину правее ВПП, на маленький расчищенный пятачок, так называемый карман, ослепляя фарами диспетчеров, капитан стремительно и грозно летел на будку КДП. Убегать поздно.
– Куда он прет? – крикнул в микрофон Бегунов.
На счастье опешивших диспетчеров самолет врубился в снежный бруствер, оторвал левую тележку шасси и резво развернулся влево от здания КДП1, срезав правым крылом тросовые растяжки антенн и просвистев перед самым носом Бегунова, отделавшегося солидным испугом. Могло быть гораздо хуже. Встречающие мясной самолет замы Долматова Уклонский и Кузнецов, видавшие виды авиаторы, просто ужаснулись, увидя не самолет, а ледокол в бурунах снежных сугробов, то высоко поднимавший нос, то полностью зарывавшийся в глубокий снег. Пораженные видением, замы не сразу сообразили, что происходит. Лобовой блистер вышибло от удара и кабину пилотов забило снегом, да так, что экипаж выгребался наружу, словно полярные медведи, и опрометью бежал от самолета в тайгу. На что уж Анатолий Алексеевич спокойный, похожий на Илью Муромца по телосложению, и то не выдержал:
