– Пей, Толя, это лучшее лекарство.
Толя недоверчиво глянул на суррогат, потом на меня:
– Сам-то пил когда-нибудь такое снадобье?
– Всегда, – не моргнув глазом, ответил я. – Закрывай глаза и вперед!
Толя хватанул содержимое стакана и на время потерял дар речи, а когда укротил поток слез, изрек:
– Назовем напиток – «Вулкан Камчатки».
Собравшись в пилотской, выяснили, что бочки разбросали в радиусе ста километров. Позже вертолетчики весь год благодарили нас:
– Куда ни сядешь, везде заправка.
Так испорченный порошок киселя стал притчей во языцех.
Ранним октябрьским утром из поселка Нелькан в аэропорт Николаевск-на-Амуре настойчиво звонил командир вертолетного звена Вячеслав Мулин: требовал срочно пригласить к телефону командира отряда Анатолия Самсонова. Ни диспетчеру, ни дежурному командиру Мулин не говорил о цели звонка. Подайте ему Самсонова и баста. Летный состав на мякине не проведешь, потому прибывший в АДП командир летного отряда Анатолий Кузнецов спешно начал изучать плановую таблицу. Кто же ночует в Нелькане? То, что кто-то наломал дров, было яcно.
– Ага, Асей, мать его за ногу, – чертыхнулся Кузнецов. – Он, больше некому. Что же натворил на этот раз? – размышлял командир.
А тут и Самсонов подоспел. Пошли звонить из кабинета в Нелькан. Минут через двадцать Кузнецов появился в АДП и, обращаясь ко всем, спросил:
– Кто скажет, Асеев умеет плавать или нет?
То, что Николай Иванович хорошо летает, знал каждый, а вот о качествах мореплавания никто ничего не знал. На выручку пришел диспетчер Альфред Прозоров, всегда веселый и красивый местный поэт.
– Спроси Женю Елисеева, он вечный начальник сенокосов, уж он-то все про всех знает.
– А что, заплыв намечается? – съязвил Елисеев.
– Какой на хрен заплыв! МИ-1 Асеева с вечера стоял на берегу, а утром в речке Мая оказался без лопастей, по самую втулку в воде. Одни кальсоны развеваются, а самого найти нигде не могут.
– Плавает он, как морж, где-нибудь на острове отогревается, – успокоил Елисеев.
– Дай-то Бог, – облегченно вздохнул командир.
Накануне Асеев летел на своем «шиле» (так прозвали верткий МИ-1) в Нелькан. Под ногами проплывала многоцветная гамма таежного раздолья. Зажатая крутыми берегами голубой змеей извивалась река Мая. Ныряли в сопки прямые отрезки линии связи. На душе было радостно и тепло. Проделана большая работа: вывезены все геологические партии из таежных дебрей, оказана помощь охотникам, оленеводам, и все за месяц в отрыве от базы. Отлетал Николай без нарушений и происшествий. Главное в каких условиях и на каком вертолете, который сам Герой Советского Союза Марк Галлай в первом полете никак не мог усадить на равнинном подмосковном аэродроме.
