Помогая друг другу, мы принялись оттирать руки, лица, чтобы согреться и не обморозиться. Когда немного пришли в себя и убедились что самолет, продолжает устойчиво лежать на прежнем месте, в кабину полез я. Выбросив мягкие подушки сидений, снял чехлы с кресел разыскал портфель с документами, бортовой журнал, нашел и свой, видавший виды, портфель прихватил несколько палок копченой колбасы, которую везли в Нелькан. Велик был соблазн добраться до бортпайка за пятнадцатый шпангоут, но от неосторожного движения самолет мог рухнуть в пропасть. Дальше испытывать судьбу я поостерегся. Долго искал планшет, но он словно испарился.
Только теперь пришло время посмотреть на самих себя. У второго пилота заплыл левый глаз.
«Отлетался», – мелькнула мысль. Но тут в памяти всплыли примеры, когда летчики летали, и неплохо, видя только одним глазом. Знаменитый американский летчик Вилли Пост, посетивший Хабаровск в 1931 году, знаменитый летчик-испытатель Сергей Анохин. Это меня несколько успокоило, да и времени не было на раздумья подобного рода. Надвигалась ночь, надо было думать о спасении. О том, как спуститься вниз, где крутизна склона достигала семидесяти градусов, а у нас не было ни веревки, ни ледоруба. В ход пошел охотничий нож – мой постоянный спутник в полетах. Держась за первый вырубленный выступ ступеньки, я рубил следующую. Мы двигались ступенька за ступенькой, при ураганном ветре и тридцатишестиградусном морозе.
Спускаясь, мы шли навстречу жизни. Там был лес, а значит, и огонь. А с ними жизнь.
Когда крутизна уменьшилась, мы продолжали спуск сидя. Вначале полетели портфели. Было даже страшно смотреть, как стремительно они скользили. За портфеля ми покатились мы, притормаживая ногами. Ветер буйствовал и внизу, гнал поземку, и она, смешиваясь с косо падающим с небес снегом, больно била в лицо, пронизывала холодом насквозь. Подушки от сидений, засунутые под куртки на грудь и спину, как щиты прикрывали тело и согревали.
Темнело быстро. Целых пять часов было потрачено на спуск. Таял снег, набившийся в обувь, перчатки. Велика была радость когда мы добрались до первых деревьев. То был разлапистый стланик. Надо было быстрее разжечь костер. Выкопали яму в снегу ножом с подветренной стороны большого валуна. Наломали веток стланика. В моем портфеле хранились термитные спички и береста. Все годы, пока я летал на севере, они были там как НЗ, будто ждали своего часа, чтобы спасти хозяина. И вот родился и заплясал трепетный огонек. Защищая пламя от бешеного ветра, я снял куртку, но это не помогло. Ураганный ветер и снег погасили костер. Пришлось стрелять в сушняк из ракетницы.
