В данный момент мы с руководителем полетов Григорием решали, какой же предпринять шаг. Прикинули возможные варианты: экипаж провалился под лед,- сел аккумулятор и нет возможности запустить двигатель и выйти на связь, оторвана хвостовая установка. Катастрофу отвергаем единодушно, зная огромный опыт Коржова. Принимаем решение: мы вылетаем в район Северного Уя и осматриваем все площадки. Если не найдем, тогда сообщаем в аварийно-спасательную службу. Два часа будем действовать на свой страх и риск. На том и порешили.
Подписываю задание и бегу к самолету. В самолете пять человек во главе с начальником партии Петром Пинчуком. Быстро здороваюсь, коротко объясняю задачу. Главная цель: через иллюминаторы осматривать всю местность, особое внимание обращать на следы. Самолет можно и не увидеть, а следы с воздуха видно хорошо. Взлетаем курсом на Северный Уй. На левом кресле Анатолий Гришко, в проходе Володя Гришко, мне необходимо заниматься картой и местностью. Через сорок минут выползаем из муры на свет Божий. Под ногами река Амка. Идем точно по трассе. Работаем молча, сосредоточенно. Каждый переживает за экипаж Коржова. Мысли – одна мрачнее другой. Тревожат неизвестность и погода в районе реки Северный Уй. Никто не знает, что природа приготовила нам на этот раз.
Незаметно проходит час полета. Вот уже показался берег моря и верховья рек Этанджа и Северный Уй. Они берут начало с одного высокого плоского мыса глубокими параллельными оврагами и бегут на север в двух километрах друг от друга, перпендикулярно Охотскому морю. Пробежав рядом километров пять, словно поссорившиеся подруги, резко меняют направление русел. Северный Уй сворачивает влево и несет свои воды в море Лаптевых, а Этанджа – полукольцом вправо, убегая назад, в Охотское море. Удивительны и начало, и конец. Для нас же они являются беспримерным ориентиром в невообразимом хаосе высоченных вершин, отрогов, кряжей, неимоверно похожих друг на друга. Осмотр начинаем с большой наледи с высоты 3000 метров. Вызываем аэропорт Нелькан по УКВ и выясняем, что им ничего не известно о пропавшем самолете. Это хорошо, значит мы на верном пути. Экипаж где-то здесь. На большой наледи ничего нет, на Черном озере тоже пусто.
– Неужели на мари? – делюсь мыслями с Анатолием.
– Да он хоть куда заберется, этот Коржов, – невозмутимо отвечает Анатолий.
Сквозь дымку слабо просматривается ровный след и что-то черное у кромки леса.
– Они! – радостно кричу я.
