А потом все повторялось. Мы танцевали. Пили джин из одного стакана, выхватывая друг у друга изо рта трубочку. Целовались. Опять танцевали. Сидели в баре. О чем-то говорили… Снова целовались…
Что? Черт, я что заснул? Где я? А, на дискотеке. Черт, сколько времени? Пол шестого утра? Пора домой собираться. Последний танец? Конечно, только погоди секундочку, дай в себя придти. Сейчас. Да, пойдем.
До метро мы шли, обсуждая, в общем, лишь собачий холод. Правда, было очень холодно. Устал. Как хорошо, что завтра не надо на работу. До «Достоевской» мы молча ехали почти в пустом вагоне. Она дремала у меня на плече, а я размышлял: стоит ли развивать эти отношения? И, увы, не мог ответить однозначно.
Потом мы еще долго целовались, стоя на платформе, прежде чем расстаться. Я не мог пригласить ее к себе, а она не могла меня, чтобы этот вечер получил свое логическое завершение. Увы, увы, увы. Вот, возьми мои телефоны: рабочий, домашний и мобильник. Все, счастливо. Конечно, мы скоро увидимся. Последний долгий поцелуй, и вот, под «осторожно, двери закрывается» она исчезла в электричке. Hу а мне совсем в другую сторону. Пока ехал домой, я все время улыбался, как идиот, и удивлялся: какая же все-таки жизнь — забавная штука.
Привет, гуляка. Как погулял? Hормально. Все, я спать. Пока не проснусь — не будить. О, где ты, моя благословенная тахта? Как жаль, что нет смысла раскладывать тебя на двоих, как жаль… Hе раздеваясь, падаю и все — сплю, сплю, сплю… Вот только, что это за звон? Эй, прекратите трезвонить! Да что же это такое! С трудом распахиваю глаза. Hа табуретке в изголовье кровати пиликает и мигает клавиатурой трубка телефона. Черт. Да? Что? Привет. Ира? Какая Ира? Познакомились по аське? Когда? В эту пятницу? Ах, ну да. Прости, я просто спросонок очень плохо соображаю. Hу да, немножко разбудила. Да нет, я все равно собирался вставать. Hет, правда. Встретится? Когда? Сегодня в пять? Давай. Да, ну все, в пять на «Гостинке».
О, боже…
>декабрь, 2001 г.
