Это было безжалостно, даже жестоко, но это было правдой. Она его хотела.
В расширенных и ослепленных глазах девушки он прочитал приглашение и начал целовать ее губы, а когда последовал сладостный ответ, он испытал острое и пронизывающее жжение страсти.
– О, – вздыхала она беспомощно. – О!
Он сумел улыбнуться, не отрываясь от ее губ, и ощутил радость от ее долгожданного подчинения. А Ева полностью растворилась в поцелуе: ее пальцы скользили по его плечам, ногти впивались в его кожу, и она чувствовала, что ее колени начинают подгибаться и грозят предательским падением. Она ощущала, как смешались их дыхания и как ее тело слабело, когда он прижимал ее к себе все теснее. Собрав остатки здравого смысла, она попыталась взять себя в руки, но тщетно.
– Лука, ради бога…
Он поднял голову и взглянул на нее, его темные, почти черные, глаза прожигали ее насквозь.
– Что? – прошептал он.
– Это сумасшествие. Безумие. Я никогда так не поступаю.
– Ты только что поступила, – надменно уточнил он. – И ты хочешь поступить так еще раз.
Да, она хотела. Она предоставила ему роль господина, и он поддался соблазну, а ей это нравилось. Может, даже слишком. Она задала себе вопрос, был ли он столь же властен в постели? Сильный, яркий блеск в его темных глазах говорил ей, что да, это очень возможно. Но способен ли он не только получать, но и отдавать взамен?
– Ты ведь хочешь. – Он рассмеялся, почувствовав, как она все теснее прижимается к нему. – Да, моя милая, да, ты этого хочешь.
Это был не вопрос, а утверждение. Она не ответила, а просто прижалась к его бедрам и почувствовала, как он дернулся и издал мучительный стон.
– Сага mia, какое блаженство! – простонал он.
Никогда прежде не испытывал он такие яркие эмоции.
Почему именно с этой женщиной? Он еще теснее прижался к ней, испытывая блаженство оттого, что она сможет ощутить его твердость. Ева почувствовала настолько острое желание, что потеряла голову.
Она провела пальцами по его волосам, пока он покрывал поцелуями ее рот, щеки, шею… Вся целиком, она унеслась в неизведанные края. Туда, где не задумываешься больше ни о чем, кроме того, что важно сию секунду. И секунда эта наступила.
– Лука!
Это был слабый подавленный плач. Мольба.
Просьба. Нужда, совпадающая с его нуждой. Он было подумал, что она хочет его остановить, но тут же был ошеломлен и сметен ее рвением. С трудом оторвал он губы от ее губ, дыхание его сбилось. Это было сумасбродным и сладким, мгновенным и неожиданным. Вероятно, нечто похожее ощущаешь, когда долго страдаешь от голода, а потом случайно наталкиваешься на пиршественный стол.
