Лорен нахмурилась, заметив, во что превратился угол канапе середины девятнадцатого века, которое они купили на аукционе. Хэссл приспособилась точить об него когти. Лорен обнаружила, что у нее нет сил огорчаться по этому поводу. Устало легла и тут же забыла о разрушительных наклонностях своей кошки.
Думай, приказала себе Лорен, но из-за слабости ей было нелегко это сделать. Ее мысли блуждали, она не могла удержать их дольше, чем на несколько секунд.
Хорошо это или плохо, что видения являлись ей в развитии, хотя не всегда в логической последовательности? Сцены насилия не так беспокоили ее, как мимолетные видения деревни и господского дома. Они были так реальны! Перед ней возникали лица, лица людей, которых она знала, даже если не могла вспомнить их имена. Они были связаны с ней и с окружением сэра Рэндалла.
— Слифорд, — вслух произнесла она. — Сэр Рэндалл Слифорд.
Она не имела представления, откуда возникло это имя, но была уверена, что вспомнила правильно. Сэр Рэндалл Слифорд был хозяином Уилла Малта. Слифорд был тем человеком, кто стоял на ступенях церкви во время их бракосочетания, человеком, который жестоко обращался со своей женой и проявлял еще больше жестокости в отношении всех остальных.
Вместе с ней в спальню, казалось, вошла пронзительная сырость октябрьского вечера. Лорен потерла озябшие руки. Медленно подняла их ладонями кверху и поднесла к глазам. Сейчас на них нет следов крови, но именно этими руками она убила человека…
Адам пришел домой поздно. Его задержал звонок, отменяющий его консультации, запланированное на начало декабря. Лопнул очередной месячный бюджет, в его услугах не нуждались.
Его удивило, что ни в доме, ни в мастерской не горел свет. Еще больше он удивился при виде телефона; провод аппарата на кухне был выдернут из розетки. Включив его снова, он поспешил наверх. Лорен была в спальне, она забылась глубоким сном, свернувшись калачиком на канапе. Сначала он вздохнул с облегчением, но когда подошел ближе, услыхал хриплые звуки ее тяжелого дыхания.
— Лорен? — Он швырнул пиджак и галстук в направлении шкафа для одежды и склонился над ней, чтобы поцеловать в лоб. Ее кожа была такой холодной, что Адам машинально посмотрел на комнатный термометр, хотя и сам чувствовал, что в комнате было достаточно тепло. — Лорен?
Она застонала во сне, но глаз не открыла. Он не знал, что делать. Ему очень не хотелось будить ее, когда она так нуждалась во сне, но совсем не нравилось то, как судорожно она сжимала руки, как жалобно стонала. Когда он снова склонился над ней, она вдруг села и открыла глаза, но как будто не видела его. Лицо ее было каким-то потерянным.
