Мария очень серьезно посмотрела на сестру:
– Ох, Маргарита, это и в самом деле так?
– Выходит, ты сомневаешься в моих словах? – прорычал Генрих.
– О нет, Генрих! Ты всегда прав.
– Не всегда, – резко бросила Маргарита. – И все это давняя история. Перкин Уорбек обманул Якова Стюарта, как и остальных. С недоразумением покончено, и это не имеет никакого отношения к моему замужеству.
– Да будет мне позволено заметить, что это очень даже относится к твоему замужеству!
– Тогда меня удивляет, почему ты не запретил нашему отцу дать на него согласие, – ехидно заметила Маргарита.
Лицо Генриха залилось краской.
– Когда я стану королем… – пробормотал он.
Генриху не повезло: именно в эту минуту дверь распахнулась, и его слова достигли ушей того, кому менее всего предназначались.
Король вошел в комнату вместе с женой и несколькими придворными. Король Генрих VII не любил церемоний и одевался гораздо проще многих своих придворных. А судя по его бледному и проницательному лицу, никто не заподозрил бы, что это отец троих розово-золотых детей, явно обеспокоенных неожиданным визитом.
Генрих с обидой подумал, что королю следует появляться под звуки фанфар, одеяния его должны потрясать великолепием, короче говоря, монарху надлежит возвышаться над всеми вокруг. Когда я стану королем… мысли Генриха понеслись дальше, ибо это стало его излюбленной темой, с тех пор как ему сообщили о смерти Артура.
Генрих поклонился родителям, девочки присели в реверансе.
– Это время еще не настало, сын мой, – холодно сказал король, – хотя может показаться, что вы неподобающе стремитесь к нему.
– Сир, – смущенно пробормотал Генрих, – я лишь объяснял своим сестрам…
Король поднял руку.
– Я радуюсь вашему цветущему виду, – сказал он, – и хочу, чтобы душа была столь же здравой. Вам следует молиться, чтобы время править для вас пока не настало, ибо, сын мой, как принц-наследник, вы еще младенец, и вам надо многое постигнуть о том, что значит быть королем.
– Я понимаю это, сир, – выдохнул Генрих, – и приложу все усилия, стараясь учиться быстро, дабы вы остались мною довольны.
– Дочь моя, – позвал король, и Маргарита выступила вперед.
Отец не улыбался – его редко видели улыбающимся, – но взгляд, несомненно, выражал одобрение.
Генрих VII неустанно восхищался этими полными жизни чадами и в то же время удивлялся им. Он потерял Артура и Эдмунда, это правда, по румяные лица этих троих успокаивали. Если дитя, что носит сейчас королева, будет обладать таким же крепким здоровьем и если это окажется мальчик, король перестанет оплакивать смерть Артура. Разумеется, ничто не мешало обзавестись целым выводком детей – они с королевой были достаточно молоды, чтобы умножить число отпрысков.
