Его самообладание по части женщин, и без того не слишком твердое, дало слабину, когда он заявился к ней в мастерскую, и с сего момента здравомыслие и нормальное мужское желание стали биться внутри него не на жизнь, а на смерть. Покуда эта битва шла более или менее на равных, он не особо обращал из нее внимание, но потом, у ступеней коптильни, в бой ввязалось соображение, и он тут же оказался в его цепких объятиях.
О Боже! Прошло всего несколько часов, а он уже так вымотался, пытаясь его обуздать! Чего, впрочем, ему не очень-то хотелось. Стоило лишь на мгновение ослабить усилия, и это вознаграждалось куда более приятными ощущениями, нежели те, что возникали при попытках внутреннего самоконтроля.
Взять хотя бы тот момент в холле, когда он принялся шептать ей на ухо… Он сделал это импульсивно, прежде чем успел вмешаться, рассудок, и Кэролайн – Господи Всемогущий! – чуть ли не замурлыкала, готовая упасть ему на руки. И как он не воспользовался столь заманчивым шансом? Он буквально отпрянул, отмахиваясь от искушения, и поспешил отвлечься разговором с портье. Конечно, он проявил немалую самодисциплину и поступил – будь оно все проклято! – как настоящий джентльмен, предпочтя эту чертову порядочность потаканию низменным инстинктам.
Кэролайн была отнюдь не первой женщиной, до такой степени воспламенившей в нем желание. И не единственной из когда-либо встреченных им, чья обычная улыбка казалась невероятно чувственной. Однако она стала первой женщиной, соблазнять которую ему было совершенно непозволительно.
Дрейтон осушил свой бокал.
Да, наверное, единственное разумное решение дилеммы – это держаться от нее как можно дальше. И в течение ближайшего времени подыскать ей достойного мужа.
Дрейтон потянулся к бутылке, чтобы, налить себе еще вина, но как раз в этот момент дверь открылась и перед ним предстала та, о ком он только что думал. В глаза сразу же бросились ее оголенные плечи и руки, а также едва прикрытая блестящим синим атласом грудь. Нет, выдерживать расстояние – это совершенно невозможно. Есть только два способа не допустить того, чтобы его руки коснулись этой девушки. Первый – в ближайшие же дни выдать Кэролайн за того, кто смог бы увезти ее куда-нибудь подальше, на самую дальнюю окраину Британской империи, а второй – пустить себе пулю в лоб.
