Кэролайн взглянула на сестру:
– Надеюсь, ты не веришь в сказки про эльфов?
– Не верила, пока не увидела ее.
– Симона, перестань, ты ведь уже большая и умная. Несчастный ребенок нуждается в любви и заботе, и мы должны постараться ей это дать. Одному! Богу известно, что ей довелось испытать. Возможно, ее еще ни разу в жизни никто не приласкал.
– Скорее всего так и есть. – согласился Дрейтон. – Однако если мы будем просто стоять здесь и ворковать, это вряд ли выманит ее наружу.
Симона оживилась и убрала ладонь из-под подбородка.
– Если хотите, я ее вытащу.
– Нет, – возразил Дрейтон и стал расстегивать сюртук. – Я сделаю это сам.
Прикосновение Кэролайн было легким, но не менее будоражащим. чем до этого. Оцепенев, он опустил взгляд на ладонь, которая легла ему на предплечье, затем посмотрел в ее бездонные голубые глаза.
– Она буквально сжалась от страха, увидев, как вы вышли из кареты, – сказала Кэролайн, убирая руку. – И пока вы разговаривали с ее родственниками, стояла совершенно поникшая. По-моему, это свидетельствует о том, что она никогда не видела хорошего обращения со стороны противоположного пола. Я думаю, вам обоим сейчас лучше пойти в гостиницу – взглянуть на наши комнаты, распорядиться насчет ужина, – а я пока попытаюсь выманить из норки нашего напуганного ежонка. Ну а если у меня ничего не получится, тогда я позову кого-нибудь из вас.
Что ж, возможно, она права. Он также заметил испуг девочки при его приближении.
– Даю вам четверть часа, и ни минутой больше.
Кивнув. Кэролайн повернулась к сестре, по-прежнему сидящей на ступенях:
– Симона, принеси, пожалуйста, из кареты мой плед. Он в саквояже.
Симона встала.
– Ты собираешься накинуть его ей на голову? Чтобы не кусалась?
– Ни в коем случае. Я намерена подойти к ней с лаской и сочувствием.
Округлив глаза, Симона хмыкнула, но побежала к экипажу. Кэролайн же принялась изящно опускаться на колени.
Дрейтон тотчас же отвернулся и, стараясь держаться как можно непринужденнее, отошел в сторону. А чтобы еще больше отвлечься от горячих фантазий он прокашлялся и проговорил:
– Вы испачкаете свое платье, если полезете туда.
– Его можно будет постирать, – отозвалась Кэролайн. – И даже заштопать, если понадобится. Благополучие ребенка для меня важнее сохранности одежды.
Черт! Он сморозил полнейшую глупость. Чего доброго она подумает, что его душа такая же мелкая, как лужица после дождя… И что он способен на сострадание не больше, чем гранитная глыба.
