– Это мое воображение, или у вас есть какое-то омолаживающее зелье? Сегодня утром вас просто не узнать.
Заметив, что Сьюзен слегка покраснела, Тони сжал ее руку и улыбнулся Ханне:
– Не знаю, как Сьюзен, но я сегодня наверху блаженства. Сьюзен согласилась выйти за меня замуж. Мы поженимся, как только Стив поправится и сможет присутствовать на свадьбе.
– Слава тебе, Господи! Давно пора! – Ханна так и лучилась улыбкой. – Я просто счастлива за вас обоих.
– Сама не понимаю, как я так долго продержалась, – призналась Сьюзен, – ведь всем известно, что Тони неотразим. И если уж он что задумал…
– Вообще-то мы со Стивом заключили пари, что вы не поженитесь до отъезда Тони на весенние тренировки. Я не ожидала, что он так быстро тебя уломает.
– Так, значит, поэтому Стив был так огорчен, когда Тони уехал! А я думала, это потому, что они не попрощались.
– Конечно, не только поэтому. Но он заключил пари – и проиграл.
– А на что вы спорили? – полюбопытствовал Тони.
Ханна с готовностью объяснила:
– Если бы он проиграл, он должен был бы убирать и пылесосить свою комнату, а также мыть ванну еженедельно, без каких-либо напоминаний с моей стороны.
Тони и Сьюзен расхохотались.
– А если б он выиграл? – спросила Сьюзен.
Ханна пожала плечами.
– Тогда мне пришлось бы не реже раза в неделю готовить все его любимые блюда. Это было справедливое соглашение.
Официантка прервала их разговор:
– Сьюзен Мак-Кормик, позвоните, пожалуйста, по внутреннему – четыреста двадцать восемь.
Официантка не успела закончить фразы, как Сьюзен уже бежала к телефону. Она возвратилась с довольным лицом.
– Это дежурная по этажу. Из реанимации сообщили, что они сейчас переведут его в палату.
Все трое поспешно вышли из кафетерия и поднялись по лестнице. Когда привезли Стива, они уже были в палате.
Хоть Сьюзен и знала, чего следует ожидать, однако увидеть сына в таком состоянии было для нее большим потрясением. Из-под одеяла от него тянулись какие-то трубочки, подсоединенные к разным аппаратам. Лицо, распухшее от ушибов, да еще темный шрам, резко выделяющийся на бледной коже.
– Ох, Стив, – прошептала она и почувствовала, как Тони сжал ее руку.
Когда мальчика перенесли с каталки на кровать, он слегка приоткрыл глаза.
– Мама? – Голос был сонный и слабенький.
– Я здесь, дорогой. – Она нагнулась и сжала его вялую руку.
– Что произошло?
– А что ты помнишь, детка?
– У меня все перемешалось. Помню, что видел доктора Мастерса и что было больно. Что я такое сделал?
