— Ты тут бузи, нельзя, чтобы подняли мост, — там, на дороге, мессалоны и наши, Тучка с Галичем. Я бегу искать Нуту. Ее люди отрезаны.
Золотинка огляделась. Нижний двор примыкал к разрушенному утесу, на котором из нагромождения диких глыб вырастали стены главной крепости, они перемежались башнями с деревянным верхом. Там на утесе, высоко над головой угадывался еще целый город.
— Принцесса Нута! Кто видел принцессу Нуту? — толкаясь между повозками и людьми, ни от кого не ожидая ответа, лихорадочно сыпала словами Золотинка. Она искала проход в верхнюю крепость и нашла без подсказки. Под крытым гульбищем обнаружились ворота, а за ними начиналась врубленная в скалу узкая и крутая дорога, огражденная со стороны пропасти брусьями. Золотинка пустилась бежать, но на первых шагах ощутила такую слабость, что должна была помогать себе руками, цепляясь за неровности отвесной скалы и все равно останавливаясь на вздох и на два. Выручила ее подвода: напрягаясь в хомуте, тащилась на подъем лошадь, а за ней другая, запряженная гусем; с измученно бьющимся сердцем Золотинка ухватила задок телеги и поволоклась следом. За новым поворотом оказалась она во тьме прорубленного в толще скалы проезда, и наконец, телега вытащила ее на свет.
На обширном, как городская площадь, дворе, обставленном со всех сторон разновысокими строениями, было многолюдно и бестолково. Золотинка сразу увидела Нуту — за круглым водоемом возле возка. Принцесса тоже приметила Золотинку, в лице мессалонки выразилась живая смена чувств.
— Ну вот же, вот, не утонула и не повесили! Какая ты бледная! А мне наговорили всё глупости! И почему ты острижена?
В глазах ее, что вовсе не удивило Золотинку, сверкнули слезы.
— Принцесса, — выпалила Золотинка. — Принцесса, я жива, не утонула и не повешена. Убивают Амадео и всех витязей. Рукосил велел поднять мост, чтобы курники перебили твою охрану. Гнусное и бессмысленное коварство!
— Что ты говоришь?! — подавлено прошептала Нута и оглянулась. Теперь и Золотинка заметила неведомо откуда взявшегося Юлия, который глядел на них напряженным и недоверчивым взглядом — в мучительном побуждении понять. Переводчика его Новотора не было нигде под рукой. Похоже, Юлию не нравился пылкий, лихорадочный разговор между невестой и волшебницей, но не вмешивался, а Золотинке тем более некогда было объясняться.
— Я говорю, — обратилась она к Нуте, — твои витязи остались за воротами. Их перебьют, ты останешься без охраны. Зачем это Рукосилу, не знаю.
