– Да уж, без потерь, – машинально проговорила Марина, сбрасывая шубу ему на руки и садясь в кресло рядом с низким стеклянным столом. – Давай о чем-нибудь другом, только не обо мне, хорошо? Терпеть не могу таких разговоров.
– Как скажешь. Текилу? – Ворон стоял у бара, перебирая бутылки.
– Лучше коньяк, замерзла что-то.
Он поставил на стол широкие коньячные рюмки, достал бутылку французского "Наполеона" и коробку каких-то импортных конфет. Расположившись напротив Марины и налив золотистый напиток в рюмки, Ворон поднял свою и внимательно посмотрел на гостью:
– Ну выкладывай, что у тебя ко мне?
– Понимаешь, – начала она, покручивая в ладонях рюмку, – у меня начинаются большие неприятности. Тебе о чем-нибудь говорит имя Кадет?
– Да. И что?
– А ты знаешь, что он – лучший друг нашего дорогого Гриши Беса?
– И это знаю, – кивнул Ворон, отпивая глоток коньяка.
– Так вот, этот самый Кадет нацелился на мой футбольный клуб, а я, как ты понимаешь, совершенно не собираюсь уступать его никому. Я вложила много денег и начала крупный проект по развитию футбола в нашем регионе и теперь поворачивать назад не имею никакого желания.
– И что ты хочешь от меня?
– Помоги мне, если вдруг что-то начнется. – Коваль смотрела в черные глаза Ворона и ждала реакции.
Он не торопился, смаковал коньяк и разглядывал Марину, но она видела, что мысли его где-то далеко, он взвешивает что-то, прикидывает.
– Ты просишь у меня защиты, Наковальня? – наконец произнес он, стряхивая с себя эту задумчивость.
– Да.
– Это странно и нехарактерно для тебя, ведь так? В чем подвох?
– Подвоха нет, – честно сказала она. – Больше того – я готова предложить тебе долевое участие в проекте.
– Мне нужно подумать.
"О, черт, только не это! Мне нужен четкий и конкретный ответ именно сегодня, потому что завтра вечером может быть уже поздно".
– Ворон, я клянусь тебе своим сыном – нет никакого подвоха, мне действительно нужно, чтобы ты вступился за меня перед Бесом, если что. Подумай о том, что сегодня прижмут меня, а ведь будет еще и завтра, когда Кадету может понадобиться что-то твое. И к кому ты обратишься тогда? А ведь ты меня знаешь – я не забываю ни добра, ни худа. – Марина не сводила глаз с его лица, по которому пробежала тень сомнения. – Решайся, Ворон, завтра будет поздно.
– Не дави на меня, – окрысился тот, и она замолчала.
Пауза затягивалась, Коваль закурила, нервно барабаня ногтями по подлокотнику кресла.
– Слушай, а где Хохол твой? – вдруг спросил Ворон, потянувшись к своей пачке и вытягивая из нее сигарету.
