– Ну и что? – пожала она плечами, убирая выбившуюся прядь волос за ухо. – Мне совершенно все равно, а Егору и вам удобнее будет звать меня просто по имени.
– Как хотите. Я вижу, вы уже присмотрелись немного к моему мальчику…
– Да, очень доброжелательный ребенок, только сразу идет к чужим на руки, это плохо.
Вот этого Марина и сама всегда боялась – Егорка абсолютно лишен осторожности и недоверия.
– А с этим можно как-то справиться?
– Попробовать можно, конечно, – с сомнением сказала Лида. – А вообще… хороший парень, спокойный.
– Да ладно! – засмеялась Марина, ущипнув Егорку за щеку. – Это он просто не в духе, да, сынок? Обычно мы такие заводные – куда там волчку! Ну что, на сегодня вы свободны, Лида, я устала и хочу прилечь, а Егорку мы потом с Евгением Петровичем сами уложим, это традиция такая. Завтра у молодого человека именины, а послезавтра мы с вами обговорим все условия, зарплату, жилье, хорошо?
– Это не срочно, Марина Викторовна. Деньги у меня пока есть, жить буду у Генки, – начала она, но Коваль перебила нетерпеливо:
– Лида, правило номер один в этом доме – тут работают и тут же живут, уезжая только на выходные. В коттедже охраны свободны три комнаты, выбирайте любую, Даша покажет.
– Как скажете. – Она вышла из детской, помахав Егорке рукой.
– Ну что, приятель, – обратилась Марина к сидящему на руках сыну. – Идем на кухню, там папа ждет.
Они поужинали вместе, и Марина все время ловила на себе странные взгляды Хохла. Потом она возилась с Егоркой, купала его, читала на ночь книжку до тех пор, пока он не уснул в своей кроватке, сунув под щеку кулачок. Коваль погладила его по голове, примостила рядом его любимого медвежонка и тихонько вышла из детской.
Хохол лежал в спальне на кровати, смотрел новости.
– Жень… – Марина села рядом, положив руку на его расписанную татуировками и шрамами грудь. – Ну что с тобой?
– Ничего, котенок, не бери в голову, – он погладил ее руку, но даже головы не повернул.
– Если ты о том, что тут Ветка намолотила, так выбрось из головы – мне безразлично…
– Ты ошибаешься, котенок, – мягко перебил он. – Ветка права – кто я по сравнению с тобой? Уголовное быдло, портящее тебе жизнь…
Марина ударила его по щеке со всей силы, даже ладонь заныла, Женька дернул головой, но промолчал, только смотрел на нее собачьими глазами.
– Никогда, слышишь, никогда больше не смей говорить этого! У меня никого нет ближе, чем ты и Егорка, слышишь? Ты не себя, ты меня обижаешь этими словами! – зашипела она ему в лицо.
