Вскоре собралась вся шайка. Рыжебородый тип с топором ворчал словно затихающий вулкан. Красотка по-прежнему пряталась в тенях. Жирный лысый карлик никак не мог оправиться от изумления. Сова, которая врезалась в стену, кое-как вспорхнула над мостовой и на моих глазах превратилась в симпатяшку лет семнадцати, на коей не было ничего, кроме легкой прозрачной накидки. Золотистый свет и тени на стене материализовались в юношу ростом около семи футов, обнаженного до талии; ноги у него были козлиные, покрытые густым бурым мехом, и заканчивались копытцами. Должно быть, они с девушкой-совой были влюблены друг в друга, ибо тут же взялись за руки.
Никто их не видел, но и проходить сквозь них не проходили. Правда, прохожих почти не было. Впечатление было такое, словно люди получили мысленное предупреждение не соваться в окрестности кабачка.
Паренек с козлиными копытами указал на то место, где я забрался в свой невидимый мешок. Что он сказал, я не слышал, но все и так было понятно.
Он видел, как я исчез. Похоже, все члены этой банды догадывались, что далеко уйти я не мог. Они выстроились в цепь и принялись искать меня на ощупь. Все, кроме милашки в накидке. Та вновь превратилась в сову и взмыла в воздух, но полетела вовсе не в ту сторону, в какой скрылся Попка-Дурак. Очевидно, отправилась за подкреплением.
В мешке мне от них не удрать, да и без мешка – тоже... Я спрятался в яме у водяного желоба. Авось, сумею отсидеться.
Они оказались упрямыми. Что ж, бессмертие учит терпению. Довольно быстро я начал подозревать, что они не столько ищут, сколько чего-то – или кого-то – дожидаются. Это нимало не улучшило моего настроения.
Прилетела вторая сова, которая обратилась в полуобнаженную лапочку, отличавшуюся от первой лишь чертами лица. Все остальное было столь же аппетитно.
Да, простым людям, которые всего этого не видели, изрядно не повезло.
По всей видимости, фавн – вообще-то он лишь отдаленно походил на настоящих фавнов из леса Арабраб – и к этой девушке относился весьма дружелюбно, да и она, похоже, ничего против него не имела. Они тут же начали поглаживать и пощипывать друг дружку, а остальные, как ни странно, ничего не замечали.
Я принялся изучать окрестности.
Интересно, удалось ли удрать Попке-Дураку?
Некоторое время спустя я начал подозревать, что перехитрил сам себя. Надо было не прятаться, а уносить ноги. Шайиры явно чего-то ждали.
Я выбрался из ямы, придирчиво оглядел себя с ног до плеч. Как будто никакой грязи ко мне не прилипло. Шайиры вдруг перестали искать, замолчали; некоторые прищурились, другие скосили глаза. Должно быть, они почувствовали, что я зашевелился.
