– Кто кого пригласил? – усмехнулся Гаев.
– На меня покушались, понимаете? Меня хотели убить! В том же самом месте, что и Камолова!
– Вы заявляли в милицию?
– А вы тогда кто?
– Я – следователь прокуратуры. Веду дело об убийстве Камолова.
– Вот я вам и заявляю: человек, который убил Камолова и который хотел убить меня, одно и то же лицо. У меня есть его фотография.
– И я вам заявляю: обратитесь в милицию по факту покушения. По этому факту проведут оперативно-розыскные мероприятия, возбудят дело, если потребуется. А потом – опять же, если будут основания, – два уголовных дела можно объединить в одно. Такая практика существует. Я следователь, понимаете? А не оперативный работник. Каждый должен делать свое дело.
– Вот я и прошу вас делать ваше дело! И я хочу вам помочь. И прошу вас помочь мне.
– Ну хорошо. Почему вы решили, что на вас покушался убийца Камолова? Только потому, что вам почудилось, что за вами кто-то следит?
– Мне не почудилось.
– За вами следит знакомый Камолова?
– Да. У меня есть его фотография.
– И что?
– Его надо найти! И если окажется, что у него нет руки… – Федор запнулся. – Понимаете… Я отрезал нападавшему кисть левой руки. В целях самообороны. Когда он меня уже добивал. Эта рука… Она осталась в студии. Можно поехать туда и найти ее. Возле монтажного стола.
– Увольте. – Гаев встал. – Обращайтесь в милицию. К экспертам, криминалистам, патологоанатомам… Всего хорошего.
Федор тоже поднялся и положил руки на папку следователя.
– Я прошу вас. Просто поехать и убедиться. Прямо сейчас. Это займет час.
Гаев помедлил. Вместе с раздражением и скукой, которые вызвал у него сегодняшний разговор, он чувствовал и любопытство, смешанное с симпатией к этому чудаковатому парню с перебинтованной головой. «Лосев не убийца, – размышлял он. – Это очевидно. Но вместе с тем он, несомненно, неким образом причастен ко многим странным событиям, имеющим отношение к убийству. Я теряю время… Я попусту теряю время. Он затягивает меня в трясину, из которой потом не будет никакой возможности выбраться. А воз и ныне там. Дело Камолова – „висяк“. И даже если убийца действительно отыщется – доказать что-либо будет необычайно сложно. Еще и рука отрезанная. Прямо триллер какой-то!»
– Я прошу вас, – повторил Федор умоляюще.
– Вам так важно, чтобы я посмотрел на отрезанную конечность?
– Это рука убийцы! Говорю же! Ее надо дактилоскопировать.
– Хорошо, – вздохнул Гаев, – я вызову криминалистов.
– Я хочу, чтобы вы поехали сами и все увидели своими глазами.
