Мимо с гиканьем на большой скорости пронеслись двое тинейджеров-велосипедистов. Мы невольно проводили их глазами.
– Антон, а все-таки, почему ты того пенсионера ишаком обозвал? И сволочью.
– Потому что он и на самом деле сволочь. По фамилии Ишаченко. Тесть мой. Раньше директором одной шарашкиной конторы работал, почти все акции у работников скупил, а затем больше миллиона зеленых огреб при продаже предприятия частной фирме. Но все ходит, ноет, всю жизнь, мол, ишачил, как проклятый, а теперь нет ни копейки сбережений на старость. Даже субсидии на оплату жилья пытался оформить. Кто его по работе знал, ухахатываются. Юльке нашу дочь не отдает. Ну я, понятное дело, из доверия вышел. Наркоман! А то, что наркоманом из-за него стал, не в счет. Кто-то его из бывших коллег подставил, вот к нему братки и заявились, раскулачивать в свою пользу. Какой-то долг у этого гада висел. А чтобы доводы убедительнее показались, они Юльку с ребенком похитили. Вместо них я подставился. Пообещал браткам, что жена скорее уговорит отца рассчитаться. Ну, там со мной особо не церемонились, через день лупить стали, через три дня на иглу посадили. А через неделю моей ломке радовались. Веселись, глядя, как я у них в ногах ползаю, дозу выпрашивая. Чуть не сдох. Только спустя месяц омоновцы освободили. Если бы не Юлька… А сейчас эта мразь, ее папаша, требует, чтобы она со мной окончательно развелась, ребенком шантажирует. Ждет, когда покажет свидетельство о разводе. Вчера Юлька разревелась, говорит, не могу так больше жить. Она в больнице. Психиатрической. Маниакально-депрессивный психоз. – Антон шмыгнул носом и выпрямился. – Вот, катаюсь то к ней, то сюда, на Машку посмотреть. Украсть ее опять, что ли?
– А что, уже крал?
– Было дело. Только тесть ее назад увез. С милицией заявился. Есть решение суда об установлении опеки. Так обставил дело, как будто дочь и жену не из-за него похищали, а за мои долги. Юлька после той истории с похищением головными болями мучается. Они у нее постоянные. А я… Ладно, вы меня извините за деньги. Такое вдруг накатило, как его рожу увидел! Не думайте, докладывать ему ничего бы не стал. – Он скрипнул зубами и, с отвращением посмотрев на пластиковую бутылку с пивом, сунул ее в урну. – Все, хватит!
Мы с Наташкой переглянулись – ситуация.
– А ведь сейчас все действительно зависит только от тебя. – Мне хотелось казаться убедительной. – Не ты первый, не ты последний в невидимой очереди на освобождение от наркотической дури. И мужества здесь ни у кого не займешь. Надеюсь, ты уже определился, для кого живешь: исключительно для себя, любимого, или для…
