Она поднялась на эстраду и запела.
Романс был грустный и незнакомый.
Актриса пела о тяжелом времени, о далекой Москве, о любви и тоске, ожидании встречи.
Кафе затихло. Грустная музыка, щемящий нежный голос актрисы плыл над столиками.
Леонидов слушал романс и видел Лену, аллею в Сокольническом парке, по которой они шли, удаляясь от трамвайных путей.
Актриса замолкла.
Зал взорвался аплодисментами:
– Браво!
– Спасибо!
– Еще!
– Молодец!
Двое в коже подошли к актерскому столу.
– Татьяна Сергеевна, – сказал Глеб. Он пристально посмотрел на актрису и усмехнулся. Недобро, со значением.
– Татьяна Сергеевна, господа артисты, вы украшаете нашу жизнь. У нас нет цветов, но примите от чистого сердца.
Он положил на стол круг колбасы и поставил две бутылки с темноватым напитком.
– Это, друзья, спирт. Чистейший ректификат, настоянный на рябине.
– Это лучшие цветы, которые я видел в жизни, – картинно повел рукой благородный отец. Спасибо вам, други.
В кафе появился молодой человек в новенькой темнозеленой тужурке путейного инженера, на бархатных петлицах были видны следы срезанных знаков различия, остались только железнодорожные эмблемы.
Пальто с дорогим шалевым воротником было небрежно перекинуто через руку, частично закрывая плотно набитую сумку.
Баронесса увидела его и засмеялась:
– Сонечка, твой воздыхатель пришел.
Сонечка, красивая блондинка, замахала рукой.
– Сашенька!
Шикарный железнодорожник подошел, поцеловал дамам ручки, сел за стол.
– Скудно, скудно, – он окинул взглядом чашечки с кофе, пирожные местного производства.
– Что делать, наши угощения не для такого шикарного кавалера.
– Именно, – Сашенька достал из сумки две бутылки вина, высыпал на тарелку изюм, выложил на стол красивые красные яблоки.
– Господи, какая прелесть, – Соня поцеловала его в щеку, – откуда?
– Из далеких теплых краев.
– Шикарно живешь, Александр Дмитриевич.
Спиря Кот откупорил бутылки, разлил вино по бокалам. Пригубил.
– Батюшки, это же натуральный крымский портвейн. Сто лет его не пробовал.
Все выпили.
Сонечка обняла Сашу, тихонько вынула из сумочки футляр, открыла.
На бархате лежал сапфир в бриллиантовой оправе на плоской золотой цепочке.
– Богатая вещь и красивая, – Саша закрыл футляр.
– Я ее безумно хочу, – с придыханием прошептала Соня.
– Я же тебе совсем недавно бриллиантовый перстенек подарил.
– Когда это было – капризно ответила Соня.
– Александр Захарович, – вмешалась баронесса, – вы такой шикарный кавалер, торгуетесь с любимой женщиной.
