Михаил отрицательно покачал головой.
Дядя Петя подошел ближе, остановился на расстоянии вытянутой руки. Миша не спешил с рукопожатием, решив предоставить право выбора своему собеседнику. Захочет Петя общаться на другом уровне – ради бога, нет – и пожалуйста.
Мужчина в тельняшке между тем вынул из внутреннего кармана куртки папироску, неторопливо начал ее готовить к употреблению.
– Я много лет твержу, – продолжил он свою речь, – что здесь ничего нельзя делать. Что зря вы тут квартиры свои покупаете, зря строите планы. Все полетит к чертовой матери.
– И как они? – спросил Миша, глядя на памятник.
– Никто не слушает. Люди слишком долго жили плохо и одинаково, и теперь они стали прагматичными. Мечты о полетах в космос умерли, остались житейские планы – получить диплом, купить угол, завести потомство. Стихи никто не пишет, все больше по экономическим докладам специалисты пошли. Таких, как я, палками гонят, по матушке посылают, крутят пальцами у виска. Я ж для них юродивый, что с меня возьмешь?..
Дядя Петя усмехнулся. Впрочем, подвижные морщины на лице выдавали обиду.
– А вот вас приятно было здесь встретить, добрый человек, – сказал он, закуривая.
– Отчего же?
– Вы другой. Вы вот сюда пришли, значит, это для вас важно. Никто ведь сюда не звал, никто не заставлял. Сами же?
Миша кивнул.
– Что-то слышно?
– Есть немного.
Теперь уже кивнул дядя Петя. Разговор почему-то не клеился, и возможно, что виной тому было это место. Оба собеседника чувствовали местную энергетику, и им ничего не нужно было друг другу объяснять.
– Вы тоже слышите? – решился все-таки спросить Миша.
– Немного. Гораздо меньше вашего.
– Откуда вы знаете, сколько слышу я?
– Догадываюсь. Понимаете, Миша, я если чего-то не чувствую, я это додумываю. И я до сих пор не ошибался. Вот единственное, что меня убивает, – Максимку с Оленькой не углядел. Мог бы тормознуть парня во дворе, придержать немного за руку…
– Сгорел бы кто-нибудь другой.
Скулы дяди Пети дрогнули.
– Да, здесь вы правы. Но, знаете, если бы сгорел Семенов, ей-богу, я бы так не убивался. Не по-христиански, я понимаю, но уж такой вот я циник, и лечить меня поздно.
– Я вас лечить не собираюсь, – улыбнулся Михаил и протянул ему руку. Дядя Петя с радостью принял рукопожатие.
– Что вас связывает с этим местом? – спросил молодой человек, кивая на памятник.
– У меня здесь дед. Да-да, не удивляйтесь. Конечно, документов нет, свидетелей нет, никто точно не знает, что здесь под ногами – скотомогильник или кладбище английских шпионов, но я точно знаю, что где-то здесь, под каким-нибудь деревом лежит мой дед.
