После дела Виктора Вавилова и его проклятой камеры они практически не общались, соблюдая негласный договор: Михаил не мешает старику заниматься привычными делами, а старик обязуется не третировать студенчество и уж тем более не растлевать хорошеньких представительниц его женской половины. Они сталкивались в деканате, в буфете, здоровались, перекидывались ничего не значащими фразами и старались держаться друг от друга подальше, хорошо памятуя, что оба они могут видеть друг друга насквозь. Кроме того, Саакян не мог не знать, что у Михаила со временем это получается все лучше и лучше.
Словом, все складывалось неплохо, и вот сейчас Мише пришло в голову просить о помощи. Вся фигня в том, что Саакян действительно мог помочь – он умел видеть гораздо шире и больше, чем Михаил, а то, чего не мог увидеть, он прекрасно додумывал. Это был старый стратег и тактик, и в смысле правильной организации работы ему пока не было равных.
«Что, блин, звонить?»
«Звони, иначе ребятам, обитающим в этом доме, придется совсем несладко».
Миша нажал кнопку вызова.
Саакян ответил быстро – Михаилу удалось прослушать лишь треть куплета из песни Фрэнка Синатры, которую старый лис установил вместо гудков ожидания. Чертов фанат!
– Слушаю вас, мой юный друг, – проворковал магистр.
– Добрый вечер, Александр Георгиевич, – выдавил Миша, вытирая со лба пот. – Извините за позд–ний звонок…
– А-а, перестаньте, вы же знаете, что я не ложусь раньше часа. В моем возрасте спать по восемь часов в сутки – это расточительство. Ну что ж, вы уже созрели?
– Созрел для чего?
– Для того, чтобы призвать меня на помощь.
Миша качнул головой.
«Вот старая жопа! Гениальная старая жопа!»
– Опустим титулы, – откликнулся профессор. – Я вас слушаю.
– Спасибо. – Миша присел на табурет. – Дело вот в чем, Александр Георгиевич…
Он рассказывал всего полторы минуты. Миша был талантливый лектор и за словом в карман никогда не лез. Впрочем, сегодня он даже немного тормозил, и если бы его абонентом был не Саакян, а кто-то другой, он управился бы секунд за сорок.
– Понятно, – сказал профессор, когда он закончил. – Что вы хотите от меня услышать?
Миша молчал. Он понимал, чего от него ждут: «Да, да, мой юный друг, скажи вслух, скажи: „МНЕ НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ!“ Ну?!»
«А вот хрен тебе!»
– Что вы думаете об этом странном деле? – вы–крутился молодой человек.
Саакян усмехнулся:
– Я ничего о нем не думаю. Думать придется вам. И не просто думать.
– В смысле?
– Вам придется вспомнить вашу специальность.
