не мог бы придумать более изощренной пытки. Алекс посмотрел на Берка:
– А ты не мог этого сделать?
– У меня нет желания лишаться руки, позволяя себе прикоснуться к женщине капитана, – невинным тоном ответил Берк.
Алекс сжал губы, сдерживая резкий ответ. Слишком много ушей слушало их разговор, и слишком много глаз наблюдало за ними.
С мрачным видом человека, которого заставили исполнять приговор, он взялся за шнуровку, стараясь больше ничего не касаться. Он проигнорировал тихий вздох Дианы, когда лиф начал затягиваться, и с беспощадной точностью стал продевать шнуровку в дырочки. Всякий раз, когда его пальцы касались сорочки, он чувствовал тепло ее кожи. Но Алекс, сжав зубы, продолжал работу. Когда костяшками пальцев он случайно коснулся спины, его бросило в жар. Эта женщина представляет опасность, напомнил себе Алекс. Она испорченный, капризный ребенок.
Ну почему она так прекрасна?
Когда он стал продевать шнуровку через последние дырочки, его запястий касались волосы, собранные в хвост. Алекс нетерпеливо отбросил их на плечи, но ветер вернул несколько локонов назад. Беспорядочные завитки горели ярким огнем и щекотали ему губы и нос. Черта с два он даст поймать себя в ловушку! Он выполняет эту работу, только чтобы защитить Диану от излишнего внимания команды. Никакой другой причины здесь нет. И никакого удовольствия ему это не доставляет.
– Готово. – Алекс туго завязал шнуровку и сделал шаг назад.
Диана с улыбкой повернулась к нему, поправляя юбку.
– Спасибо, капитан. Вы очень добры.
Ее дерзкий тон разозлил Алекса.
– Тут вы ошибаетесь, моя дорогая. Я совсем не добрый человек.
Диана рассмеялась. Ее мелодичный смех только усилил его раздражение. «Надо держаться от нее подальше, иначе она околдует меня своими чарами».
– Мне кажется, я уделил вам достаточно времени, – тихо, чтобы слышала только Диана, сказал Алекс. – Если вы не придумаете себе занятия в другом месте, то остаток путешествия проведете в каюте.
Диана перестала смеяться, на лице отразилась неприкрытая боль.
– Вы непременно должны быть таким грубым, капитан?
Алекс наклонился к ней.
– Я знаю, чего вы добиваетесь. Но ваше кокетство мне совершенно безразлично.
Диана поправила огненные локоны и уперла руки в бока.
– Правда? Я начинаю думать, что вас вообще не интересуют женщины!
Алекс уставился на Диану. Если бы она только знала, скольких усилий ему стоит сдерживать себя, она бы не делала таких чудовищных заявлений.
– У вас язык, как у распутной девицы.
