В памяти тут же, как стоп-кадры, замелькали обрывки воспоминаний. Реми крепко зажмурилась, стараясь остановить это суматошное мельтешение. И неожиданно увидела отца! Он сидел, откинувшись, в кресле-качалке. Темные курчавые волосы были аккуратно причесаны, серьезное лицо озарялось гордой, довольной улыбкой. Отец протянул руку и взял из рук Реми трубку с обкусанным мундштуком.
Ту самую, которая лежала сейчас на столе… А слева от нее Реми обнаружила серебряную палочку для трамбовки табака. Она сама в двенадцатилетнем возрасте подарила ее отцу на Рождество. В ушах Реми зазвучал теплый, ласковый отцовский голос. И как в далеком детстве, ее захлестнула волна любви и признательности.
Внезапно в кабинет вошла мать, держа вазу с белыми тюльпанами. Букет был изысканно украшен декоративным папоротником. При виде дочери Сибилла вздрогнула.
– Боже, как ты меня напугала! Я не подозревала, что здесь кто-то есть. – Мать подошла к письменному столу и поставила вазу на уголок. – Правда, великолепные цветы? Роберту стало стыдно за свое фиаско на прошлой неделе, и он решил загладить свою вину. Мне кажется, что букет будет выигрышней всего смотреться на темном фоне. Твоему отцу наверняка понравится.
– Я его вспомнила, мама! – еле слышно выдохнула Реми. Она была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на цветы. – Я вспомнила папу!
Да-да, отец больше не был для нее незнакомцем, лицо его перестало казаться чужим, а имя непривычным!
– Он просил меня набивать ему трубку и учил, как это делается. И никого больше к трубке не подпускал, говорил, что я единственная, у кого получается…
К горлу подступил комок. Реми вдруг поняла, что не просто любит – она обожает отца! До этой минуты ее терзали сомнения: насколько у нее доверительные отношения с отцом? Дорога ли она ему? А что, если он по-настоящему любит только Гейба? Теперь наконец можно было вздохнуть свободно…
– Это любимая папина трубка, – счастливо улыбнулась Реми.
– Да… К сожалению. Я столько раз собиралась ее выбросить – она так ужасно пахнет, – но Фрезер и слышать об этом не желает. Понятия не имею почему. Как будто у него других нет! – Сибилла взмахнула рукой, указывая на десятки трубок, лежавших на специальной полке.
– Ты даже не представляешь себе, как я рада! – призналась Реми. – Меня ужасно тревожило, что я совершенно не помню папу.
Сибилла понимающе кивнула.
– Его тоже… Думаю, ты и сама догадалась. Отец очень беспокоился за тебя, Реми, и ругал себя за наш отъезд из Ниццы. Но мы-то считали, ты отправилась путешествовать по Франции! А когда поняли, что с тобой стряслась беда, папа места себе не находил. «Мы должны были сообразить, что Реми не могла уехать, не предупредив нас!» – день и ночь твердил он.
