– Реми, а ты действительно ничего не помнишь? – наконец умудрилась встрять в разговор тетя Кристина, дородная матрона, которая, судя по всему, давно перестала состязаться в красоте со своими дочерьми.
– Да-да, неужели? – моментально перехватила у нее инициативу Кэти. – Неужели ты совсем ничего не помнишь? А про…
– Сейчас не время докучать Реми расспросами, – прервал дочь Марк. – Она устала от долгого перелета. Надо дать девочке отдохнуть. Потом она нам все расскажет сама.
– Да-да, мы умираем от любопытства! – с завистью и затаенной обидой протянула Кэти. – Боже мой! Амнезия – это такая редкость! Ты, Реми, у нас теперь прямо как героиня телесериала.
– Уверяю тебя, я к этому не стремилась, – с улыбкой возразила Реми, смутно припоминая, что сестры всегда болтают несусветную чушь.
Раньше ее, наверное, раздражала их трескотня, но сегодня, очутившись после гнетущего одиночества в кругу семьи, она на все смотрела с доброй, снисходительной улыбкой.
Неожиданно Реми заметила Коула. Он стоял совсем один чуть в стороне от стайки ее родных. «Он здесь чужой, – подумала Реми, и в ее памяти всплыли обрывки фраз: – Человек не нашего круга… нетрадиционные методы… неотесанный, неподходящий… хитрый, безжалостный»…
Реми вгляделась в волевое, презрительное лицо Коула и признала правоту Гейба: Коул Бьюкенен не принадлежал к избранному новоорлеанскому обществу, где превыше всего ценилось происхождение, считавшееся залогом хороших манер, а о человеке судили по тому, в каком колледже он учился и членом какого клуба состоит. Он был чужаком, и, сколько бы Реми ни внушала себе, что все это чепуха, настороженность не проходила. Подозрения не рассеивались. Кто знает, можно ли верить Коулу? Реми запуталась: ей очень хотелось подбежать к Бьюкенену и разделить с ним радость встречи с родными, и все же она не доверяла своим чувствам. Не доверяла, вероятно, впервые в жизни.
– Она помнит хоть что-нибудь о… – вдруг донесся до нее заговорщический шепот Ланса.
– Нет. Ничего, – быстро сказал Гейб.
Реми обернулась.
– Вы про меня? О чем я не помню?
– Гейб, – ловко вмешался в разговор дядя Марк и, обняв племянника за плечи, сказал: – Насколько я понимаю, мы не успели тебя поблагодарить, а ведь ты слетал на другой конец света и привез сестру домой. Молодец, мальчик!
Реми хотела возразить, что Коул сделал для нее столько же, если не больше, ведь это он обнаружил ее снимок в газете, но увидела, что он уже взял свои вещи и идет к выходу. Реми чуть не заплакала от досады. Надо же! Ушел и даже не попрощался!
