А может быть, Уголек просто не нашел подходящих слов. И сказал другое:
— Только летом он дома не бывает. Здесь реки нет подходящей. Мы с мамой ждем его все лето. Я поэтому люблю осень… Ты любишь осень?
— Хороший ты, Уголек, — задумчиво сказал Толик.
Уголек растерялся в первую секунду. Он почувствовал на плече тонкую ладонь Толика, и ему стало радостно. Будто с головой накрыла его теплая веселая волна.
— Почему? — прошептал он.
— Так…
Уголек взглянул на Толика, но было уже темно.
— Не такой уж я хороший, — сказал Уголек серьезно и доверчиво. Ему вдруг захотелось быть очень откровенным. Он почувствовал, что с Толикам начинается дружба. — Вот ты не знаешь. А я боюсь… когда темно.
— Почему? — спросил Толик. Он не удивился. Спросил даже немного рассеянно.
— Сам не понимаю. Хорошо, когда светло. А вот сейчас я бы здесь ни за что не остался. Без тебя…
Он вдруг испугался: Толик мог засмеяться. И как тогда Уголек объяснит?
Ведь он не трус. Он не бегал от Митьки Шумихина и глупых братьев Козловых, он не боялся драк. Это он догадался заложить во французский замок Курилыча бумажные пистоны. И он мог подойти к любому свирепому псу…
Толик молчал.
— Я не знаю, — прошептал Уголек. — Может, это пройдет? Вот доучусь, как ты, до пятого класса, и пройдет. А?
— Пройдет, — сказал Толик.
— Мне бы собаку достать хорошую, — вздохнул Уголек. — С ней нигде не страшно.
Словно услыхав его, где-то внизу загремел цепью и загавкал чей-то пес.
И его поддержали собаки из соседних дворов.
— На месяц тявкают, — засмеялся Толик.
— А зачем?
— Наверно, на щенка. Кто их знает.
— На какого щенка? — встревожился Уголек.
— Который на луне. Разве не видно? Смотри сам.
На светлой половине луны и вправду темнела фигурка щенка. Он сидел, свесив на бок голову, и, наверно, с грустью разглядывал землю.
— Ищет хозяина, — сказал Толик. — Правда?
— Это же темнеют лунные долины, — вздохнул Уголек. — Горы светлые, а равнины в тени. А щенок только кажется.
— Ну и что? Собаки этого не знают.
Уголек подумал про белого щенка. Если он ничей, то ему сейчас очень грустно. Может быть, он тоже боится темноты и для храбрости лает на желтую половину луны…
Но месяц не хотел, чтобы на него лаяли. Он рассердился и нырнул головой в ближайшее облако.
