Только в машине я вспомнил — дома, наверное, до сих пор сидит блондинка Жасмин. Что с ней делать, я понятия не имел. Терпеть не могу пускать в дом кого попало.
— За трамвайной остановкой налево. И во двор. Сколько?
Водитель был полным мудаком. Он умудрился остановиться прямо посреди громадной, на полдвора, лужи. Вылезая из машины, я промочил ноги. Дождь, обрадовавшись, швырнул за шиворот порцию холодных капель. Настроение испортилось окончательно.
Жасмин сидела на диване в большой комнате. Выспавшаяся, совершенно трезвая и нарядившаяся в мою лучшую рубашку. На полу валялся глянцевый журнал. Он был раскрыт на репортаже, подписанном моей фамилией.
Я сказал блондинке «привет». Что еще говорят в таких случаях, я не знал и просто пошел переодеваться.
Вместо мокрого «Левайса» я натянул точно такой же, но сухой. Вкусы относительно джинсов сформировались у меня еще в последних классах средней школы. Тогда же я привык, приходя домой, первым делом включать радио. Вернее, сперва это был магнитофон и лишь последние десять лет — радио.
В радио играла песня «I Still Haven't Found What I Look For». Знаете? Это «U2»… такие лысые и старые ирландские клоуны… раньше девушки говорили мне, что я похож на ю-туевского вокалиста.
Жасмин зашла в комнату и сказала:
— Мой руки, журналюга. Будем ужинать.
— Ага. Сейчас помою. И шею тоже. Можно я буду называть тебя «мама»?
— Парень, я потратила целый вечер, чтобы угостить тебя хорошим мясом.
— Увы, я не парень. Я усталый, потрепанный жизнью хам. Негостеприимный и со склонностью к вегетарианству.
Кухня блестела чистотой. Впервые за последние годы. Недельные завалы посуды в раковине исчезли, а на столе красовалась дюжина тарелочек, мисок и кастрюль. Еще на кухне пахло мясом. Вкусным… горячим… таким, каким не пахло в этой квартире черт знает с каких времен.
— Перед моим приходом здесь снимали кино?
Жасмин не реагировала. Она молча курила и смотрела на меня огромными желтыми глазами.
Потрясающе красивая женщина.
Секунду помолчав, я сдался. Я сказал, что не хватает вина, и пошел в комнату проверить, осталось ли чего-нибудь в баре.
Вина, разумеется, не было. Я не люблю вино и ничего в нем не понимаю. Я человек северный. Пью то, что делают из пшеницы, и не пью то, что делают из винограда.
