— Послушайте, сударь, — сказала она, наклонившись к уху нотариуса, — вы называли это галиматьей, а мне кажется, что умнее нельзя было и придумать.
— Позвольте, сударыня…
— Позвольте, сударь, — продолжала вдова, не слушая Солонэ, — если во время деловой беседы вы не сообразили, к чему должны привести все эти условия, то чрезвычайно странно, что вы не удосужились обдумать их хотя бы впоследствии, в своем кабинете. Я не могу объяснить это одним неумением…
Молодой нотариус увел свою клиентку в соседнюю комнату, мысленно рассуждая: «Я должен получить более тысячи экю за ведение счетов по опеке, столько же — за брачный контракт, шесть тысяч франков я заработаю на продаже дома, — итого тысяч пятнадцать, если все подсчитать; не надо с ней ссориться». Догадываясь о чувствах, волновавших г-жу Эванхелиста, он закрыл за собою дверь и, холодно взглянув на вдову, как умеют глядеть лишь деловые люди, произнес:
— Так-то, сударыня, вы вознаграждаете мою преданность? А между тем я проявил величайшую проницательность, чтобы оградить ваши интересы!
— Но, сударь…
— Я действительно не принял в расчет, к чему клонятся эти условия; но кто принуждает вас соглашаться, чтобы граф Поль стал вашим зятем? Ведь контракт еще не подписан. Устраивайте бал, а подписание контракта отложим. Лучше обмануть ожидания всего Бордо, чем самим обмануться в своих расчетах.
— Но как объяснить всему обществу, и без того Предубежденному против нас, почему контракт не будет подписан?
— Недоразумением, допущенным в Париже, отсутствием некоторых нужных документов.
— А что делать с купчими?
— Господин де Манервиль легко найдет другую невесту с приданым…
— Да, он ничего не потеряет, но мы-то теряем все!
— Если титул — главная причина, из-за которой вы стремились к этому браку, — возразил своей клиентке Солона, — то вам нетрудно будет найти какого-нибудь другого графа, подешевле.
— Нет, нет, мы не можем рисковать своей честью! Я попалась в ловушку, сударь! Завтра весь город заговорит об этом Ведь обручение уже состоялось.
— Хочется ли вам, чтобы мадемуазель Натали была счастлива? — спросил Солонэ.
— Да, это самое главное!
— Чтобы быть счастливой у нас, во Франции, — сказал нотариус, — женщине нужно прежде всего быть полной хозяйкой в доме. Она обведет вокруг пальца этого простака Манервиля; он такое ничтожество, что даже ничего не заметил. Если вам сейчас он и не доверяет, то жене он во всем будет верить. А ведь ваша дочь — это вы сами. Судьба графа Поля, так или иначе, в ваших руках.
