К тому же Поль — человек недалекий, без особых дарований. Она постарается помочь ему своим умом и опытностью, выведет его на широкую дорогу; он будет обязан ей светской карьерой. Разве это не значит, что она полностью уплатит долг? Неужели он будет колебаться? Это было бы глупо с его стороны. Колебаться из-за того, что он получит на несколько экю меньше! Да это было бы просто подло!
«Если мне не удастся сразу же добиться успеха, — подумала она, — мы уедем из Бордо, и я, во всяком случае, смогу обеспечить Натали богатую жизнь, обратив в деньги то, что у меня осталось, — дом, бриллианты, обстановку, — отдав ей все, а для себя сохранив только скромную пенсию».
Когда государственный муж, устраненный от дел, строит себе, как Ришелье в Бруаже, роскошное пристанище, где собирается завершить свою жизнь, он черпает в этом новые силы, чтобы с триумфом вернуться к деятельности.
Так ободрилась и г-жа Эванхелиста, найдя для себя выход на случай неудачи, и заснула, полная надежды на победу в предстоящем бою. Она весьма рассчитывала на содействие самого ловкого нотариуса Бордо — г-на Солона, молодого человека лет двадцати семи, награжденного орденом Почетного легиона за то, что он активно содействовал вторичному возвращению Бурбонов. Счастливый и гордый тем, что его принимают у г-жи Эванхелиста не столько как нотариуса, сколько как одного из представителей роялистских кругов Бордо, Солонэ воспылал страстью к хозяйке дома, к этому еще красивому заходящему светилу. Женщины, подобные г-же Эванхелиста, могут не поддаваться чарам страсти, но все же она льстит им, и даже наиболее неприступные из них никогда ее резко не отталкивают. Поэтому Солонэ не терял самоуверенности; впрочем, он был безупречно почтителен и скромен.
С исполнительностью преданного слуги, нотариус явился в назначенное время и был введен в спальню кокетливой вдовы, принявшей его в обдуманно небрежном утреннем наряде.
— Могу ли я положиться на вашу скромность и преданность? — обратилась она к нему. — Сегодня вечером мне предстоят важные деловые переговоры. Вы догадываетесь, конечно, что дело идет о замужестве моей дочери.
Молодой человек рассыпался в учтивых заверениях.
— Итак, к делу! — сказала она.
— Я вас слушаю, — ответил он, принимая глубокомысленный вид.
Госпожа Эванхелиста напрямик объявила, в каком положении она находится.
— Ну, сударыня, все это не так уж важно, — самонадеянно заявил мэтр Солонэ, когда г-жа Эванхелиста привела ему точные цифры. — В хороших ли вы отношениях с господином де Манервилем? Этот вопрос существеннее, чем вопросы юридические или финансовые.
