Впрочем, Адам всегда отличался завидным самообладанием. Рано или поздно он перестанет думать о Лианне. Когда-то на борту «Ветерка» он не поддался желанию овладеть Элизой, которую очень любил, разве не так?
При мысли об Элизе Адам снова испытал чувство вины. Неужели с тех пор, как Элиза заболела, их любовь угасла? Чем больше он об этом думал, тем больше огорчался.
Налив себе вина, Адам сел за стол и снова принялся размышлять. Только теперь он осознал, что Лианна ни словом не обмолвилась об отъезде…
Бесцельно блуждая по саду, Лианна наконец вышла к пруду и остановилась. Ей больше не хотелось сражаться, она чувствовала себя опустошенной, понимая, что проиграла.
Опустившись на поросший травой берег, Лианна обхватила колени руками, и ее взгляд стал бесцельно скользить по зеркальной поверхности пруда. Раньше этот пруд приносил ей утешение, но сегодня от темной воды веяло холодом.
Что ж, она заявила дяде, что никогда не обратится к нему за помощью, и сдержит слово, но… Где же тогда ей искать выход?
Луна еще не взошла, ночь была тиха и безмолвна, словно застыла в ожидании чего-то. Впервые в жизни Лианна поняла, как она беззащитна и одинока.
Внезапно из ее горла вырвался всхлип, потом из глаз закапали слезы, но теперь она их уже не сдерживала.
* * *
Перед тем как лечь спать, Бекки с Алексом зашли в кабинет Адама, чтобы пожелать ему спокойной ночи.
Когда они вышли, Адам вдруг почувствовал, что слишком много выпил. Ему вдруг стало душно, и он открыл ставни, чтобы впустить в комнату прохладный воздух.
Луна прозрачным светом освещала небосвод, повсюду витал аромат скошенной травы и цветов.
Вдохнув полной грудью, Адам потер затекшую шею и уже хотел вернуться к столу, как вдруг его внимание привлек едва различимый тревожный звук. Сначала Адам решил, что ему показалось, но звук повторился: больше всего он походил на горестный женский плач.
Интересно, кто бы это мог быть? Адам вышел из дома и направился на звук, стараясь не заблудиться среди извилистых тропинок.
Одна из тропинок привела его на холм близ пруда. Луна заливала землю призрачным светом, и в этом свете четко вырисовывался контур женщины, сидевшей на берегу и горько рыдавшей.
Адам замер: от этого горестного плача у него разрывалось сердце. Лианна… И ведь это он виноват в ее несчастьях! Это он отнял у нее дом и, по сути, выгнал на улицу. Из-за него все ее надежды пошли прахом. Где та непобедимая валькирия, которая защищала свой дом с ружьем наперевес? Теперь Адам видел перед собой лишь хрупкое, беззащитное существо.
