— Не хотите ли сшить рубаху? — завлекал их нежный голос.
Совсем юная девушка развернула перед ними полотнище изумрудно-зеленого шелка, зазывая их в швейную мастерскую, где дюжина девушек сидели на корточках. Каждая использовала разную ткань — кто розовую тафту, кто бархат, пышный, как кошачья шкурка, превращая куски бесформенной материи в короткие куртки с поясом или широкие панталоны.
— В другой раз, может быть! — ответил ей ученый Динь, заметив очень красивый отрез муслина.
— Знаете ли вы, где находится тюрьма? — спросил мандарин в свою очередь.
— Вон там! — отвечали юные девицы, показывая в разные стороны.
Рассердившись, мандарин повернул в безлюдную улочку.
— У этих столичных девушек полностью отсутствует чувство ориентации. Мы сами поищем тюрьму, это не слишком сложно.
После бесплодных блужданий, с гудящими ногами и утомленным взором, они остановились перед изящным зданием с величественным порталом и просторными крыльями. Но импозантная постройка явно нуждалась в ремонте — чешуя золотых драконов покрылась пылью, а роспись стен пошла пузырями после недавних ливней. Нескончаемые периоды жары и засухи покрыли камни стен сетью длинных трещин, украшенных зеленоватой плесенью.
— Думаешь, здесь? — спросил Динь, в изнеможении облокачиваясь о колонну.
— Пожалуй, для тюрьмы слишком пышно, — сказал мандарин огорченно. — Но мы обошли весь этот гигантский лабиринт, который зовется столицей; больше ей негде быть.
Они спросили об этом у проходившего мимо старца.
— Тюрьма? Вы шутите? Это — дворец принца Буи! Друзья вздохнули с облегчением.
— Принцу Буи принадлежат и императорские тюрьмы. Раз мы обещали Сэну, мы должны увидеть и поприветствовать принца, а уж потом попросим его приютить нас в тюремной камере.
Тяжелыми шагами они поднялись по длинным лестницам, ведущим к главному входу.
Преступники, уличенные в воровстве муки или зверских убийствах, испытывали ужас только перед этой рукой. Широкая, квадратная, полная невыразимой мощи, она как будто была создана для того, чтобы крушить кости грабителям или свертывать шеи предателей. Но подлинной мощью она обладала тогда, когда сжимала в пальцах нелепо хрупкую золотую печать. Потому что тогда она ставила красный знак внизу свитка, под скорым, но не всегда справедливым приговором, окончательно утверждая вид казни — всегда жестокой.
Вот этой правой рукой принц Буи и выбивал сейчас на бедре победный и неумолимый ритм.
— Наконец-то поймали этого героя болотного края, Рисовое Зерно! Вы, шпики, выследив его, когда он покидал свою деревню, честно отработали свое жалование! Теперь, когда главарь распростерт на тюремной соломе, будет легче справиться с требованиями крестьян. Чуть-чуть сноровки, и крестьяне вообще раскаются в том, что приняли участие в мятеже. Как говорит поговорка — отруби голову змеи, тогда хвост поползет в противоположную сторону.
