— По законом моего народа за подаренную жизнь я вручаю тебе свою, — на чужом языке вышло фальшиво, неправильно. Подтверждая это, женщина улыбнулась.
— Нет нужды никому вручать свою жизнь. Ты свободна от долгов и служений.
Она была права. Двенадцатилетняя девочка на службе у богини выглядит глупо, смешно. Что сможет она ей дать, от чего защитить?
— Я хочу, чтобы ты нашла свое место в этом мире, стала счастливой. Он непохож на тот, о котором ты рассказывала, но для меня он прекрасен. Мне хочется, чтобы ты сумела его любить так же, как я.
— Я постараюсь.
Говорить, что именно она делает этот мир прекрасным, было глупо. Как и упасть на колени. Женщина сама не верила, что является добрым божеством. На чужом языке Мей не смогла бы ей этого объяснить.
— Что ты собираешься делать дальше, Мей? Я попросила колдуна позаботиться о тебе, пока ты не выберешь свой путь.
— А что собираешься делать ты? — робко спросила девочка, поражаясь собственной дерзости. Если бы она не предчувствовала ответ, то ни за что не спросила бы.
— Я поеду туда, где нет ни степей, ни пустынь, а только леса и равнины. Я хочу быть с ним рядом на самом-самом краю света, — улыбнулась богиня мечтательно. — Хочу дом с огромным садом и растить его детей. В саду можно посадить стройные степные злаки, дети будут играть рядом с ними, а я рассказывать сказки. Может быть, однажды покажу им свою родину. Скажу, что она не такая, как на картинках. Тебе, наверное, неинтересно?
«Я отправилась бы за тобой на край света. Но ты не захочешь», — подумала Чжан Мей, но вместо этого произнесла:
— Ты говоришь красиво. Я бы хотела посмотреть на этот дом.
— Знаешь, Мей, я так сильно люблю его, что забываю обо всем. Даже о том, что мой долг заботиться не о себе, а исцелять других. Мне кажется, что если его не будет на свете, я умру. Я такая глупая. Такая эгоистка.
Мей улыбнулась.
— Ты даришь людям надежду и исцеление. Разве нельзя тебе быть счастливой?
Женщина рассмеялась и добавила:
— Только не говори опять, что я богиня. Если бы богини были такими, то мир давно бы скатился в бездну. Ты не обязана ничем платить за свое спасение.
Однажды утром, не до конца проснувшись, Мей произнесла вертящиеся на языке слова вслух. Тогда женщина тоже долго смеялось.
— Я хочу, чтобы ты когда-нибудь полюбила кого-нибудь также сильно, как я. Мне хочется делать невообразимые глупости, но на душе давно не было так хорошо. Как будто летаю.
Краткий стук и мужчина заглянул в комнату.
