Из-за прислуги она чуть было не разругалась с Виеалой.
Вия настаивала, чтобы у Аленки была своя служанка и повариха, а девушка отказывалась, мотивируя это тем, что не умеет командовать людьми и привыкла все делать сама. В конце концов, Аленке пришлось признать, что готовит она не очень, вернее совсем никак, так что кухарку решено было принять, а вот от служанки девушка категорически отказалась и Виеала согласилась с тем, что два раза в неделю к Аленке будет приходить одна из ее помощниц.
Вия же потащила Аленку и по всем модным лавкам Маритеры, с целью обновить гардероб. Тут у девушки возражений не возникло, действительно, не будет же она здесь ходить в тех ужасных, похожих на футляры для контрабасов, платьях, которые ей напаковали в дорогу служанки Кэй-ри.
Глядя на себя в зеркало, Аленка не могла не отметить то, что она здорово изменилась с того момента, как появилась в этом мире. Ее тело утратило болезненную худобу и бледность, кожа стала золотистой от загара, щеки налились здоровым румянцем, округлилась грудь, а талия стала более тонкой и изящной.
К стати, Вия, пересмотрев Аленкин земной гардеробчик, нашла несколько фасонов очень интересными и предложила заглянуть к одному известному портному, с целью претворения идей в эльфийскую моду.
Однажды, сидя после обеда в своем кабинете-библиотеке Аленке вдруг захотелось порисовать, она достала из ящика стола карандаши, а когда потянулась за бумагой, ее пальцы наткнулись на что-то твердое.
Это оказалась папка с рисунками, карандашными набросками и акварелями. На всех рисунках было изображено море, море и парусники, разные, большие и маленькие, стоящие у причала и мчащиеся сквозь шторм и ураган.
Один рисунок особенно поразил девушку, на нем, распустив наполненные ветром паруса, по лазурным волнам мчался изящный легкий клипер, создавалось впечатление, что по поверхности океана летит огромное белое облако. Корабль поражал законченностью форм, четкими линиями обводов, острым, вытянутым вперед носом и громадными парусами.
Казалось, не хватает лишь легкого дуновения ветра, и парусник сойдет с листа, оживет, захлопает, словно крыльями, белоснежными парусами.
— Кто это рисовал? — Поинтересовалась Аленка у Тайлалы, которая принесла ей чай.
— Это рисунки вашего мужа, леди Али, они с принцем Нием вместе когда-то строили парусники, вот этот, рисунок которого вы в руках держите, он принцу Милу и принадлежит. Говорят, стоит где-то в Грайде, это торговый порт, по ту сторону холма, поигрались мальчишки и бросили… — и кухарка неопределенно махнула рукой.
