Память и желание. Книга 2 | страница 40
Катрин задрожала от стыда и страха. Она боялась, что не сможет встать на ноги.
– «Розовую жизнь» могу и я сыграть, – предложила Порция. – Кэт, по-моему, не в духе. Да?
Катрин лишь молча кивнула.
Порция взяла аккорд, потом другой. В салоне вновь зазвучал сильный голос Сильви – завораживающий, заряжающий током. Катрин сидела на краешке стула ни жива ни мертва. Опасность миновала, скандала удалось избежать. Девочка зажмурила глаза и глубоко вздохнула.
В это время раздался голос дворецкого:
– Томас Закс.
Томас! Спасена! Теперь все будет хорошо. Принцесса уже пожимала руку новому гостю, и Катрин остановилась. Томас выглядел весьма импозантно в черном смокинге, подчеркивавшем белизну его седой шевелюры. Ясные голубые глаза озирали собравшихся с легкой иронией. Как же замечательно, что пришел Томас, думала Катрин. Он посмотрел на нее и одобрительно кивнул. Девочка бросилась ему в объятия.
– Очень рад вас видеть, Шаци, – шепнул ей Закс, потом обнял ее за плечи и на европейский манер расцеловал в обе щеки.
Рука об руку они вернулись к гостям. Навстречу им плыла песня Сильви, чаруя и околдовывая. Внезапно Катрин увидела мать глазами мужчины, глазами Томаса: красивая женщина с лучистыми глазами и соблазнительной фигурой; стройное тело обтянуто элегантным платьем, золотистые волосы собраны в тугой узел, но чувственные губы, кажется, так и жаждут поцелуев. А она изображала Томасу мать каким-то монстром!
Песня закончилась, и все восхищенно зааплодировали.
Катрин напряглась.
– А вы, должно быть, и есть мистер Закс, – воскликнула Сильви, двигаясь им навстречу. – Счастлива наконец с вами познакомиться. Вы были очень добры к моей бедняжке, я вам искренне благодарна. Она очень трудный ребенок, слишком много фантазирует.
Сильви ласково взяла Томаса за руку и потянула за собой в дальний угол. Катрин поплелась следом, леденея от ужаса. Мать ворковала что-то нежным голоском – про трудного ребенка, про что-то еще. Но слова не имели значения – каждым жестом Сильви давала мужчине понять, что находит его привлекательным и желанным. Катрин совсем стушевалась. Ей казалось, что Томас не устоит перед таким натиском. Надо было вмешаться, предостеречь его, но язык отказывался повиноваться.
Роскошно сервированный стол сиял фамильным серебром и множеством канделябров. Во главе стола сидела сама принцесса; в противоположном конце – Томас, считавшийся почетным гостем. Слева от Закса уселась Сильви, справа – сконфуженная и напуганная Катрин. Ее соседом оказался Карло Негри.