— Милая моя, ну сколько можно за мной ходить? Неужели ты думаешь, что я такой дурак, что не замечу слежки? Прекращай этот цирк и выходи!
Всё, мне конец. Он меня заметил. Интересно, он меня четвертует, повесит или учтёт, что я девочка, и предложит самой выбрать вид казни? Я выберу яд, но всё равно умирать не хочу. Стою как столб.
— И сколько мне ещё ждать?
Всё-таки он меня убьёт. Я уже смирилась со своей судьбинушкой и собралась предстать под его гневные очи, как из-за куста вышла собачка, тоже явно напуганная.
— Так, прекрасно, Танечка. Объясни мне, дорогая, какого чёрта ты пол дня таскаешься за мной по всему городу?
Он что, рехнулся? Он это у собаки спрашивает да ещё и «Танечка» её называет? Мамочки, я сошла с ума. Или он. Но, скорее всего, я, потому что собака женским голосом ему отвечает:
— Потому что ты, безответственный мальчишка, не слушаешь, что тебе говорят старшие. Тебе ясно сказали: сиди дома и не высовывайся. Мало тебе того, что случилось с твоим отцом?
Вик хмурится и уже не скрывает своей злости:
— Я что, маленький ребенок? Думаешь, за себя постоять не смогу? Не нужна мне ваша опека! Я ЧТО ХОЧУ, ТО И ДЕЛАЮ!
— Да хоть на секунду представь, что будет, если с тобой что-нибудь случится! Это же всё, конец!
Я схожу с ума. Мне мерещится, что в переулке стоит взбешенный Вик и на него кричит облезлая собака. Вызывайте психушку. А, может, мне это просто снится? Как же я раньше не догадалась! Вот ущипну себя и пойму, что это сон. Я со всей силы ущипнула себя и еле удержалась от вскрика. Это не сон. Значит, глюки. Да это какой-то розыгрыш! Как это я раньше не догадалась? Наверняка тут где-то, а, может, даже в этих самых облезлых кустах, стоит какая-нибудь тётенька и озвучивает собаку, а за забором скрытая камера. Верно! Вот только есть одно «но». Судя по всему, они понятия не имеют, что я их слышу, значит, спектакль рассчитан не на меня. Или это вообще не спектакль. Значит, все же у меня поехала крыша. Больше никогда не буду читать фэнтези. Дочиталась!
Тут для полноты картины у меня прямо над головой раздалось громкое: «Карр!». А потом еще одно. И ещё. Это услышала не я одна. Вик и собачка разом замолкли и уставились на меня. Точнее, на мой ларек. Я тоже на себя посмотрела: ничего примечательного. А потом оглянулась. В начале переулка стояли две черные тени. Хотя, может, и не тени, но в такой темени ясно только то, что они черные. Я вжалась в угол. Собака с Виком попятились назад. Переглянулись. Собачка завопила:
