— Минни похищена, — говорю я. — Чистый кинднаппинг, как говорят у вас в Штатах.
— А выкуп?
— Все голоса Стила, полученные на выборах.
Мартин не понимает. Я объясняю ему, как можно распорядиться поданными за тебя голосами, если подашь в отставку тотчас же после выборов.
— Сволочи, — говорит Мартин.
— Хуже, — добавляю я.
— А если все-таки рискнуть?
— Как?
— Без полиции.
— Об этом я и думаю.
— Ты же знаешь адрес.
— Наверняка дом охраняется.
— А сколько их? Двое, трое… не больше. Справимся не Земля ведь, а чужое пространство и время.
— Сволочи не слабее оттого, что они стреляют в чужом пространстве и времени.
— Все равно поехали.
Мы с Мартином понимаем друг друга с полуслова. Чтобы спасти Минни, должен струсить Мердок. А это не просто. Сначала трое или четверо дружков Пасквы, а потом он сам, бывший шериф. Стрелять умеет. Но и мы умеем.
Газовый фонарь далеко, а в особняке Мердока тускло горят лампочки или свечи. Освещены только два окна на втором этаже — должно быть, все-таки свечи: ночью в Городе электроэнергия не подается в дома даже этого квартала. Внизу светится окошко рядом с подъездом: в первой комнате, должно быть, дежурят охранники.
Я подхожу к калитке так, чтобы сидящему на ступеньках крыльца был виден мой силуэт. Мартин, мгновенно поняв меня, незаметно взбирается на ограду рядом. Я издаю тихий свист. Фигура на крыльце подымается и шагает по утрамбованной дорожке к калитке. Судя по силуэту, парень похож на гориллу в темной рубахе без пояса.
— Кто? — хрипит он из темноты.
— Свой, — говорю я.
Он плотно приникает к чугунной решетке, силясь разглядеть, свой ли. В ту же секунду Мартин кошкой прыгает на него сверху. Охранник не успевает даже вскрикнуть.
— Готов, теперь не скоро очнется, — шепотом откликается Мартин, открывая засов калитки.
— Видишь слабый свет в окнах сверху? — говорю я тоже шепотом. — Там кабинет и спальня Мердока. Наверно, он дома. Внизу, по-видимому, охранники. Сколько их, неизвестно.
— Рискнем.
Мы поднимаемся по ступенькам к двери. Она чуть приоткрыта: видимо, охранники не боятся вторжения. Пол крепкий, не скрипит, дверь тоже бесшумна. Должно быть, петли заботливо смазаны. Сразу из темной передней видна неосвещенная лестница наверх и стол с зажженным трехсвечником в комнате справа с настежь открытой дверью За столом два небритых «пистолетника» играют в карты. На табуретке рядом лежит знакомый полицейский автомат. Другого не видно. Нас картежники не замечают.
— Может, не будем? — шепчу я на ухо Мартину. — Обезоружим сначала. Свяжем…
