Последовала небольшая пауза, затем капитан Чеверли согласился, что действительно это поставило его высочество в нелегкое положение.
– Князь был в добром здравии, когда вернулся? – поинтересовался сэр Гораций.
– По-моему, да.
– Вы разве не встречались с ним? – спросил сэр Гораций.
– Я видел его высочество всего несколько минут сразу же по его возвращении в Мелденштейн, – ответил капитан Чеверли. – Это было вскоре после прекращения сражений, и наш полк проходил через страну. Народ принимал нас с большим восторгом. Моя тетя, естественно, испытывала огромное счастье от того, что Европа больше не находится под пятой тирана.
– Ну конечно! – воскликнул сэр Гораций. – Я часто думал о княгине и о том, что она перенесла, когда казалось, что Наполеон непобедим. Мне известно также, что финансовое состояние Мелденштейна полностью зависело от победы Британии.
– Деньги всегда представляют чрезвычайную ценность как для государства, так и для частного лица, – сказал капитан Чеверли, слегка скривив губы. – Мелденштейн – по-прежнему богатая страна, и этим, без сомнения, объясняются многочисленные расточительные торжества, посвященные грядущему бракосочетанию.
Его тон заставил Камиллу взглянуть на него с изумлением.
«Почему он так резок? – подумала она. – Что заставляет его не просто цинично, а с открытой враждебностью относиться к моему замужеству?»
Позже, когда гости перешли из столовой в гостиную, сэр Гораций поднялся наверх проведать жену, а Камилла осталась наедине с баронессой и капитаном Чеверли. Он встал возле камина, и Камилла не могла не заметить, как великолепно он сложен. Его мундир, выкроенный, без сомнения, рукой мастера, сидел на нем как влитой, кончики воротника были жестко накрахмалены, галстук, завязанный замысловатым узлом, который назывался «математическим», был само совершенство. Вместе с тем, несмотря на подобную элегантность, в капитане Чеверли ощущались мужественность и сила.
– Я рассказывала мисс Лэмберн, как прекрасен будет Мелденштейн во время бракосочетания, – изливала свои чувства баронесса. – Повсюду цветы – в окнах домов, в садах, в венках на головах наших девушек. Цветы покроют наши горы, словно пестрый, изысканно сотканный ковер.
– Вы весьма поэтичны, мадам, – заметил капитан Чеверли.
Камилла подумала, что он насмехается над баронессой. По какой-то необъяснимой причине она снова почувствовала, что капитан Чеверли настроен крайне враждебно по отношению к ней. Он повернулся и посмотрел на нее. В его глазах, Камилла была уверена в этом, она снова увидела презрение, как и тогда, в первый момент их встречи.
