Тучи рассеивались. Люди появлялись.
Не успела я выйти, как мимо пронеслась высокая девушка с длинными пепельными волосами. Так стремительно ходить ей позволял, похоже, ее рост. Монастырскую рубаху, перетянутую в талии ремнем, она на этот раз одела с длинной коричневой юбкой. Девушка свернула, не сбавляя скорости, и ее волосы взлетели и опустились, рассыпаясь по плечам.
Я пошла туда, где, как мне казалось, не могла выйти в сад. Я огибала углы один за другим, проходила во внутренние дворики зданий, боялась попасть в тупик, но всегда находила выход. Кое-где росли одинокие деревья, были разбиты клумбы с белыми лилиями и еще не раскрывшимися хризантемами. Над некоторыми дверьми я заметила короткие надписи — что-то среднее между рунами и китайскими иероглифами: по три-четыре значка над дверью. Сделав очередной поворот, я оказалась на просторной площади. Там, на каменной низкой скамье у стены сидели двое: рыжий парень в кожаной куртке и джинсах и девушка с очень короткой стрижкой, в таких же, как у меня, рубахе и брюках. Они разговаривали, улыбаясь друг другу и игнорируя меня. Точнее, парень на миг повернулся и коротко, как-то формально кивнул, а девушка сочла даже это излишним. Я ощутила зависть. Ко мне не подходил никто. Я сама не могла ни к кому подойти. Но пришлось сделать вид, будто мне безразлично их равнодушие, и, не сбавляя темпа, двигаться дальше.
Следующим, кого я увидела, был высокий черноволосый мужчина. Он сидел на краю круглого колодца и курил. Этот проводил меня долгим взглядом, но без особого интереса — так смотрят на пересекающее двор животное, собаку или кошку. Я мстительно сделала вид, будто мужчины здесь нет. Он мне не нравился. Он выглядел самым старшим из нас — шестнадцати монастырских… гостей.
Я еще раз прошла под аркой, поворачивая направо. По моим соображениям, я огибала монастырь по часовой стрелке: во всяком случае, когда я выходила к внешней стене, она оказывалась слева. Скоро круг должен был замкнуться. Я вывернула к длинной галерее с узкими столбиками, вошла под навес. Камень под ногами блестел и казался скользким. Неожиданно впереди бесшумно открылась дверь, и оттуда вышел монах. Походка не оставляла сомнений, что он из здешних, но фигура не была мне знакома. Я не успела разглядеть лицо под капюшоном, а теперь видела только спину — идя за ним следом. Мне чудилось, будто это старик — стройный, с аристократическими чертами лица. Обгонять я не решалась. Возможно, он слышал мои шаги. Сворачивать было некуда, разве что в одну из дверей, но я и в городе не заходила в чужие дома просто так. Остановиться мне казалось глупым. Мы с монахом шли в ногу, поворот за поворотом, двор за двором. Наконец мы вышли на площадку, где стена загибалась ровной дугой, и камни под ногами такими же дугообразными рядами вымащивали сектор круга. Со стороны самой короткой дуги стояла высокая башня. Арочный проем без двери позволял видеть лестницу, круто уходящую вверх.
