Она улыбнулась.
«Елки-палки, как же она хороша! — подумал Михаил. — Как можно ее так примитивно использовать?!»
— Ну, все в порядке?
— Наверно, да.
Они покинули столик, Михаил помог ей накинуть легкий плащ. Когда они вышли на крыльцо, Лена с улыбкой посмотрела в мрачнеющее небо.
— Кажется, дождь собирается.
— Да, — отозвался Михаил. — Пятачок, у тебя есть дома ружье?
Они рассмеялись. Казалось, девушке действительно стало легче.
Но спустя несколько мгновений…
— Лена, в чем дело?
Она не ответила. Взгляд ее задержался на рекламном щите, который висел на другой стороне улицы прямо напротив кафе. Михаил тоже посмотрел на него, но ничего необычного не обнаружил: это была реклама журнала «Молния».
— Лена, все в порядке, нет?
Выражение ее лица менялось стремительно, и Михаил вскоре понял, что вся его терапия пошла коту под хвост.
— Лена, я здесь. Как слышно? Прием!
Она взяла его за руку, как будто боялась упасть. Михаил подумал, что она действительно может грохнуться на асфальт, поэтому не спеша отвел ее в сторону от тротуара, посадил на скамейку.
— Так, Леночка, взяли себя в руки и рассказали, что такое мы вспомнили.
Она кивнула. В глазах ее снова появились слезы.
— Михаил Вячеславович, я настоящая дура…
— Поподробнее.
— Саакян предлагал мне любую помощь, и…
— Что?
— Он сказал, что может решить вопрос с главным редактором журнала «Молния», который меня третировал. Я не помню точно, что я ответила… это был какой-то кошмар… я была как пьяная…
«Гипноз?!» — предположил Михаил.
— Что значит «решить вопрос»?
— Я не знаю… но он, наверно, как-то его решил, потому что… о Господи, нет…
Она закрыла рот руками.
— Так, милая моя, успокоилась и сказала мне, что случилось! Дай руку.
Она безвольно протянула ладонь.
— Михаил Вячеславович, он попал в автокатастрофу… Виктор Вавилов, мой редактор… А потом… Ой… я только сейчас об этом подумала… Блин, что ж я наделала?!
Полдень того же дня. Я дома один. Жена исчезла, наверно, пока я спал, и записки не оставила. То есть я не знаю, была ли она вообще дома, потому что, вернувшись из вытрезвителя, я даже не пытался осмотреться и сразу рухнул на диван в кабинете.
Если Светка не оставила записки, значит, есть надежда, что вернется хотя бы попрощаться.
Утром я хлебнул водочки из холодильника, немного пришел в себя. Потом уселся перед монитором компьютера, запустил Интернет. Пора было уже систематизировать информацию о том, что вокруг меня происходит. Расчехленная камера лежала в кресле, и ей как будто было по фиг.
