– Разумеется, Биль, – заметил Кэйджен, внимательно рассматривая сигару, – вы в любое время можете потребовать другого защитника, но сомневаюсь, что у него получится лучше, чем у меня. Теперь вы уже знаете свои права – полагаю, Эллендер позаботился об этом, да и другие заключенные, наверное, постарались просветить вас.
– Ну и что?
– Вы можете пригласить и Вульфа, но бесплатно он и пальцем не шевельнет.
– Это мне известно.
– К тому же он связан с местной партийной машиной и вряд ли захочет вам помочь.
– Значит, вы утверждаете, что моя песенка спета?
– Видите ли, Биль, – ответил Кэйджен, чувствуя, что не в состоянии взглянуть Уэстину в глаза, – я бы мог, пожалуй, немножко помочь вам, если бы вы согласились признать себя виновным в непредумышленном убийстве. Всего двадцать лет тюрьмы и, возможно, освобождение на поруки в будущем.
– Чем же вы могли бы мне помочь?
– Скопить немного денег к тому времени, когда вас выпустят из заключения… Поймите меня, я лишь размышляю вслух… Вы получили бы скажем, тысячи две-три. За одиннадцать лет сумма почти удвоится за счет процентов.
– То есть сотни три-четыре в год, а если деньги удачно поместить, то все пять… Почти сорок монет в месяц плюс бесплатное питание и одежда за государственный счет, а? – Уэстин снова присел на койку. – Не на всякой работе получишь такое жалованье. Я вот мальчишкой, когда начал самостоятельно зарабатывать на хлеб, получал куда меньше. Только я ведь уже не мальчишка.
– Но, Биль, я не могу гарантировать, что вы и это получите, я же только размышляю вслух. Хочу снова напомнить, что на основании имеющихся в полиции материалов вы при любом защитнике получите самое меньшее пожизненное заключение без всяких перспектив на досрочное освобождение.
Уэстин засмеялся.
– Ну, а если я признаю себя виновным и меня осудят – кто будет платить какие-то деньги осужденному? Все обещания сейчас же забудутся. Здесь в тюрьме сидит заключенный по прозвищу Спанки. Он рассказывал о вас и кое-что о ваших отношениях с судьей по фамилии Дейл… Спасибо за сигареты и за все остальное, но я все же рискну.
– Бесполезно, – с озлоблением бросил Кэйджен.
– Именно в этом все пытаются меня убедить. Вот и вы тоже торгуетесь.
Кэйджен даже подскочил.
– Вы неправы, Биль, абсолютно неправы! Ваша судьба уже решена – при чем же тут торговля? Конечно, Эллендеру и Энстроу хочется, чтобы вы признали себя виновным, это ускорило бы дело. Однако признаетесь вы или не признаетесь – шансов на спасение у вас не больше, чем у снежка, положенного на раскаленную сковороду.
