Уэстин в смятении поднялся с кровати, подошел к оконцу и некоторое время стоял, ухватившись за толстые прутья. Мог ли он еще вчера предполагать, что окажется в тюрьме за стальной решеткой?
– Спокойно, спокойно, молодой человек, – послышался за его спиной чей-то равнодушный голос. – Решетку вам все равно не выломать, и не пытайтесь!
Уэстин оглянулся. Черев глазок двери в камеру заглядывал надзиратель.
– Извините… – начал было он, но вдруг почувствовал, что им овладевает ярость. – К черту вашу решетку! – крикнул он.
– Я хочу говорить с адвокатом!
– Но он только что ушел от вас.
– Так вызовите его! Мне надо с ним посоветоваться.
– Не могу. Ничего не могу сделать для вас. И вот вам мой совет: не пытайтесь вырваться отсюда – это еще никому не удавалось. Так что успокойтесь…
Уэстин без сил опустился на койку.
На следующий день, во вторник, миссис Джейн Морган не смогла прийти, как обычно, в приемную доктора Оттера. Она любила свою работу, ей нравилось встречаться с новыми пациентами, наблюдать за ними, угадывать по манерам и костюмам, к какому слою общества они относятся, радоваться приходу старых пациентов и с удовольствием слушать, когда они делились с ней своими радостями и огорчениями. Теперь же и работа, и приемная доктора Оттера, и пациенты как-то отдалились, отошли на второй план, – все заслонило собой убийство на Бэккер-авеню. Мучаясь и переживая, миссис Морган курила сигарету за сигаретой и уже вторые сутки без сна бродила по комнате.
Часов в семь утра, рассеянно взглянув в окно на неподвижные, безучастные ко всему вязы, миссис Морган с горечью подумала, что мир остается таким же прекрасным и радостным, и нет ему дела до того, как ей тяжело. Полураздетая и непричесанная, она по привычке поставила на плиту кофейник с водой и снова задумалась. Никогда раньше она не сталкивалась с необходимостью подобного выбора: сообщить в полицию обо всем, что видела вечером в воскресенье, или промолчать и махнуть на все рукой – будь что будет. Как бы она хотела, чтобы ничто не нарушало ее маленькой уютной жизни!..
Мучения Джейн Морган особенно усиливались, когда она вновь и вновь бралась за газеты. На опубликованных фотографиях Уильям Уэстин не походил на того человека, которого она видела в доме Макдаффов. Она напряженно всматривалась в фотографии Уэстина, сделанные в тот момент, когда его выводили из тюрьмы или когда он появлялся в зале суда, но ни на одной из них не могла опознать того, кто стрелял в Элен Макдафф. Почти не сомневаясь, что в убийстве обвиняется совершенно непричастный к нему человек, и все же не находя в себе мужества обратиться в полицию и встать на его защиту, миссис Морган то принималась рыдать, то вновь впадала в мрачное раздумье.
