Наш дорогой Ильич…»
Эта песенка сменилась бешеным рок-н-ролом. Правильно! Все ринулись плясать…
Из подвальчика вывалились далеко за полночь.
Рыжий панк, Валин дружочек, посадил Валю на спину и понёс. Валя ржала как лошадь, рыжий панк вторил ей как конь. Остальные следовали их примеру.
Одна крепенькая девушка-панк посадила на спину щуплого парня, тоже панка. Несла, правда, не долго. Потом всё время держалась за поясницу.
После этого всей шоблой голосовали у дороги.
Один водитель сильно возмутился.
— Озверели, что ли? Не-е-е, всех не повезу! Вылезайте! Берите ещё три машины…
К Валиному дому подкатили на четырёх легковушках. Компания мигом ворвалась в подъезд и, пугая топаньем население хрущёвки, помчалась на пятый этаж…
Через пару часиков в Валиной спальне можно было наблюдать дешёвую картину: темно, из окна падает лунный свет, спинка кровати и торшер ходят ходуном… Звуки-стуки — зашибись!
Наконец, становится видна вся кровать. На ней пара англичан. Вроде, даже одного пола. В темноте ведь ни фига не видно…
Валя всю ночь провела в большой комнате. Там картина была такая: яркий свет, на полу — пьяненькие парочки. Кто-то спит, кто-то ещё целуется. Рыжий панк сидит на табуретке у стола, Валя — у него на коленях. Они тоже целуются…
Неожиданно рыжий панк бросил Валю, пошёл к другой целующейся парочке, стал парня обнимать на глазах его подруги…
Валя попыталась их разнять, плюнула рыжему панку в лицо…
Дальше можно не продолжать. И так всё ясно.
Глава 6
«Щас вас докончу и…»
И по прошествии пятнадцати лет в данной квартире мало что изменилось.
Прикиньте: снова сентябрь, снова раннее утро. Сорокапятилетняя Валя спит на той же кровати. Рядом тумба югославская и австрийский торшер, подаренный папой. На тумбе — пепельница, полная бычков, и вентилятор.
Вместо будильника — мобильник, часы которого показывают девять.
Мобильник, утомлённый Валиной спячкой, нагло вибрирует, заливается.
Не открывая глаз, Валя берёт его. Мало ли там кто…
— Алё!! Ты чё, с дуба рухнула?! Это я-то сплю?! В такую позднотень?! Я уже давно в автобусе сижу, работу работаю… Слышишь, как мотор дырчит?
Валя тянет руку с телефоном к вентилятору. Тот жужжит, изображает шум автобуса.
— Говори быстрее, а то нам отъезжать… Куда? В Петергоф! Кто у меня? Япона группа! Да, я сёня с утра — япона мать!
Валя швыряет мобильник.
— Вот, Люська, гадина! Что я ей девочка, что ли, к десяти под гостиницами строиться?! Никакого уважения к возрасту!
Вместо Лизона в рисепшен давно уже Люська сидит. Такая же хитрая, но ещё не такая старая. Люське от силы двадцать пять.
