Вскоре после этого Роммель отправился к месту нового назначения, во Францию. За несколько часов до его отъезда я находился в штаб-квартире группы армий «Б» у озера Гарда и имел беседу с генерал-фельдмаршалом. Я только что вернулся из командировки на Южный фронт и как следует не пришел в себя от запечатлевшихся в памяти картин жесточайших и кровопролитнейших сражений, которые вели наши войска севернее Неаполя, у предмостных укреплений реки Вольтурно. Я доложил маршалу о своих впечатлениях-о возрастающей мощи вражеских атак, о разрушительной силе его воздушных ударов, об опустошительных артобстрелах британского ВМФ – и рассказал ему о мужестве и героизме наших быстро редеющих дивизий. Фельдмаршал Роммель внимательно выслушал меня и после непродолжительной паузы произнес:
– Знаете, Кох, все, что вы мне сейчас рассказали, – это лишнее подтверждение тому, что я читаю между строк в оперативных сводках с Южного фронта. Сейчас противник значительно превосходит нас в технике и живой силе, и это превосходство будет еще больше возрастать. Поэтому совершенно бессмысленно пытаться удерживать сегодняшнюю линию фронта на юге ценой таких страшных потерь. Мы все равно будем оставлять одну позицию за другой, обильно поливая их своей кровью, а если противник выбросит десант севернее или южнее Рима, то он вынудит нас окончательно отступить – ведь мы уже исчерпали последние резервы. Если бы все это время армия грамотно маневрировала, а командование щадило солдат и бережно относилось к технике, имея глубоко эшелонированные позиции на севере, в Апеннинах, наше положение не было бы настолько безнадежным. Хочу особо подчеркнуть, что, начиная с 1942 года, мы применяем противотанковые пушки, а не танки – и в этом главное отличие моей стратегии от стратегии Гудериана, например. В 1941-м сразу же стало ясно, что в России нам придется не так легко, как это предполагали некоторые, а в 1942-м наше наступление на востоке окончательно застопорилось. Уже тогда требовалось начинать систематически и без каких-либо иллюзий работать на сильную оборону. В этом скрыта причина наших сегодняшних неудач, а ведь все пошло бы по-другому, осмысли мы тогда новый опыт и примени новейшие военные методики и технологии.
Я включился в беседу и сказал несколько злых слов по поводу роковой беспомощности германских ВВС, которую я считал главной причиной наших военных неудач. Роммель прямо-таки взвился:
– Даже не напоминайте мне о люфтваффе. Когда я слышу слово «Геринг» – у меня желчь подступает к горлу!»
