Сэм выразительно помолчал, потом ответил:
– Она ее не написала.
– Проклятье! – взорвался Стоун. – Она же знала, что мне нужна эта чертова статья к четырем. Что же мне теперь делать?
– Ты на редкость отзывчив, – саркастически заметил Сэм. – Кажется, смерть вполне уважительная причина. Впрочем, можешь вынести ей выговор за срыв материала.
– Мда... Что ж, Лолли скончалась, а мы с тобой живы, Сэм, – философски произнес Джо.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что у Лолли больше нет никаких проблем, а у нас они есть, – устало отозвался Джо. – Похоже, что с этой колонкой нам придется расстаться.
Вешая трубку, Джо пнул ногой табурет на колесиках, и он загремел по кафельному полу.
Из-за двери послышался детский голосок Бэби: она всегда говорила им, когда чего-то хотела.
– Джо... ох... ох. Скорее, ми-и-илый. Мне ужасно хочется...
О, Господи, только не это, подумал Джо, закрывая глаза.
– ...сделать пипи.
– Вот дерьмо, – прошипел он сквозь зубы. – Секундочку, Бэби. Я только что закончил разговор. Потерпи немного.
Встав над унитазом, Джо помочился, стараясь делать это по возможности шумно, чтобы заглушить голос Бэби. Похоже, что она приникла к дверной щели.
Покончив со своими делами, Джо открыл дверь.
– Отливай, Бэби, – бросил он. – Я ухожу.
– Но ведь ты мог воспользоваться телефоном и на кухне, – фыркнула она, проскользнув мимо него.
Рухнув на диван, Джо поискал на ночном столике сигареты. Мятая пачка лежала в лужице вина: рядом с ней в беспорядке, свойственном Бэби, валялись флакончики лака для ногтей, наушники, журналы „Космополитен", сережки и браслеты.
Он вытащил последнюю сигарету из пачки, начатой после завтрака. „Господи, – подумал он, – закуривая: целая пачка, три бутылки содовой и две вина – и все это после ленча. С ума сойти".
Взглянув на часы, он прикинул, что они занимались любовью не меньше трех раз, после того как, закончив ленч, оказались в этой квартире. Во всяком случае, три раза он кончил, а как Бэби, не знал. На людях она вела себя так, словно ей вечно не хватало. Она всегда со всеми заигрывала, то вскидывая брови, то опуская ресницы. О чем бы ни заходил разговор, Бэби неизменно сводила его к сексу.
В ресторане Бэби всегда наклонялась и укладывала свою внушительную грудь на край стола. Из всех, кого он знал, только Бэби могла пальцами ноги расстегнуть ему молнию на брюках.
За то недолгое время, что он спал с Бэби, Джо так и не понял, в самом деле она обожает заниматься сексом или, пуская в ход разные уловки, умело изображает страсть, а при этом отлично владеет собой. Она позволяла себе в постели любые непристойные выражения, и все сходило ей с рук, ибо его они возбуждали так же, как и ее.
