Кик, выяснявшая для Лолли, собирается ли жениться Уоррен Битти, отправится ли в тюрьму Леона Хелмсли и каковы подробности развода Иваны Трамп, научилась внимательно слушать собеседников.
Время от времени он о чем-то спрашивал ее, и она коротко и четко отвечала, надеясь, что ей удастся отвлечь его от разговора о Малтби. Похоже, он с удовольствием слушал ее, иногда смеялся от души и сам рассказал ей несколько любопытных историй из тех времен, когда был военным журналистом. У него была пестрая жизнь: еще мальчишкой, с заданием от „Роллинг Стоун" он провел несколько дней в гибнущем Сайгоне, работал в Бейруте, ползал под пулями в Панаме и только потом стал редактором „Курьера".
Перед тем как Джино принес им кофе, Кик расслабилась настолько, что осмелилась спросить, кто займет место Лолли.
– Что будет с ее колонкой?
Джо Стоун застонал и схватился за голову.
– Вот тут-то мне и достанется куча радостей, – сказал он.
– Простите...
– Ничего. Просто я знаю, что меня заклюют до смерти. Слишком многие претендуют на это место, но далеко не все подходят для этой работы. Едва ли газета станет ждать, пока кто-то завоюет себе имя. Газета способна раскошелиться ради известного человека.
Джо помахал официанту, чтобы тот принес счет. Джино, стоявший в дверях, исчез.
Когда Кик повернулась, Джо сидел, положив руки на стол и навалившись на них грудью.
– Лучший ленч, который у меня когда-либо был, – улыбаясь, сказал он.
– Самый лучший из всех? – засмеялась Кик. Вдруг Джо задумался.
– Когда-то я писал о конференции НАТО в Париже и перекусывал в маленьком кафе, выходившем на Сену... – начал он, но тут же покачал головой. – Впрочем, сравнения быть не может. Тогда я был один.
Кик поняла, что он дурачится, но это было прекрасно.
– А мой лучший ленч был в старом винном погребке на Флит-стрит, когда я отмечала первое Рождество в колледже. Друг моего отца работал тогда в лондонской „Таймс" и привел меня туда. Стояли холода, шел дождь, там было полно журналистов, не желавших возвращаться на работу. Они пили и что-то рассказывали.
– „Эль Вино".
– Точно! Вы его знаете?
– Конечно. Немало часов я проторчал в „Эль Вино". Не могу припомнить, чем там кормили.
– Дело не в этом, там было ощущение общности. У меня ведь не было настоящей семьи. Только я и бабушка. И в тот день в „Эль Вино" я в первый раз оказалась в обществе людей, профессия которых сплотила их в семью. И этот день изменил мою жизнь.
Джо положил кредитную карточку на счет, протянутый Джино, и расписался в нем.
