Кик встала и подошла к телефону.
– Я позвоню Лионелю и все выясню.
– Не утруждай себя. Он отключил телефон и не хочет говорить с тобой.
Кик застыла посреди комнаты.
– Откуда вы знаете?
– Потому что у меня с ним был продолжительный разговор.
– Лионель говорил с вами обо мне? Не могу поверить, что он способен на это. Он даже спрашивал у меня, не соглашусь ли я жить... – Кик остановилась на полуслове, поняв, как глупо это звучит.
– Присядь, Кик, – сказала Федалия. От военных действий в ее голосе появились нотки усталости и горечи. – Я хочу, чтобы ты кое-что пообещала мне. Я изложу тебе кое-какие печальные истины. Когда я закончу, спустись вниз и возьми мою машину. Она ждет меня, но я прошу тебя воспользоваться ею. Отправляйся домой. Никуда не заезжай, отключи телефон и ложись в постель. Проснувшись, ты увидишь все это в другом свете. Ну что, обещаешь?
Кик застыла в оцепенении. Ее пугало то, что ей предстояло услышать.
– Во-первых, – начала Федалия, загибая длинный указательный палец, – я тут кое-кому позвонила. Лионель Малтби – известный любитель дам, рядом с ним даже Уоррен Битти кажется пай-мальчиком. Лионель предполагал уделить моему репортеру не более часа. Но переменил намерение, едва увидев, как ты, длинноногая, с тугой маленькой попкой, вылезаешь из машины.
Во-вторых, Рэнди спокойно мог доставить тебя домой. Дороги были не так уж плохи. Малтби намекнул ему, чтобы он не слишком старался. Он же позаботился о том, чтобы Рэнди отвез тебя домой. Будь ты сообразительнее, ты не сидела бы в машине, повесив голову.
Кик прижала костяшки пальцев к вене на виске, которая болезненно пульсировала.
– Кик, – мягко сказала Федалия, – неужели этот дом тебя не насторожил?
– Этот дом? Вы там были? – спросила Кик. „Она была в нашем доме, потому так и завелась".
– Вчера Ирвинг возил меня для серьезного разговора с глазу на глаз.
Кик испытывала мучительное унижение. Мысль о троице, которая сидела в той самой гостиной, где она пережила экстаз, и „обсуждала" ее, как какого-нибудь воришку-подростка, попавшегося в супермаркете, была невыносима.
– О'кей, этот дом – не приют писателя-затворника. Это, черт возьми, объемный цветной разворот из „Архитектурного обозрения". Это дом, где чувствуется рука женщины. Как ты считаешь, почему у Малтби, который якобы не умеет ни хрена готовить, холодильник забит замороженными мясными продуктами от „Балдуччи"? Думаешь, есть у него время подбирать кувшинчики из яшмы и ставить в них сушеные гортензии? А как насчет косметики, а? – прибавила Федалия.
